Плата по долгам

Не хитро взять, хитро отдать.

(Поговорка)

Часть I. Изотоп [1]

1. Два товарища

Электронные часы в правом нижнем углу экрана компьютера показывали без четверти час. Приближалось время обеденного перерыва. Валерий Иванович Добрецов, начальник отдела финансовых телекоммуникаций небольшого коммерческого банка «Нацпромбанк», оторвался от монитора и набрал на телефоне короткий местный номер:

- Привет! Ну как, идем? Кстати, у меня есть что рассказать. Да, очень интересное. Да, про наш банк. Нет, приватная информация. Хорошо, через пять минут выходим. Встречаемся в кафе.

Валерий Иванович завершил работу банковской учетной программы и заблокировал паролем вход в компьютер. Затем встал, надел пиджак, висевший на спинке стула, и вышел из комнаты, на ходу бросив своей сотруднице: «Оля, я ушел на обед».

Он прошел длинным гулким коридором и спустился по лестнице на первый этаж. Остановился на секунду перед большим зеркалом, поправил галстук и затем вошел в банковское кафе. В конце небольшой очереди его уже ожидала, оглядываясь назад, Ирина Васильевна, начальник юридического отдела банка. Как добрые друзья, они улыбнулись навстречу друг другу:

- Ирина Васильевна, привет еще раз!

- Привет! Нет, ну умеете вы, Валерий Иванович, заинтриговать женщину! И, конечно, сразу не расскажете, да?! Ладно, давайте уж поскорее пообедаем, и пойдем на улицу. Там сегодня солнце.

Их разговор обычно носил легкий полушутливый характер. Широко применялся молодежный слэнг, крылатые выражения из фильмов, словечки из офисного обихода. Это не мешало им в таком, как может показаться со стороны постороннего слушателя, легкомысленном тоне - обсуждать и серьезные вещи. Так бывает между близкими людьми, доверяющими друг другу.

Они приноровились обедать чуть раньше установленного часа. В это время в кафе свободно. Сотрудники подразделений, у которых перерыв начинается на полчаса раньше, уже завершают обед, а следующая по графику большая группа посетителей приходит немного позже. Таким образом, Валерию и Ирине удается сэкономить побольше свободного времени. И они, если позволяет погода, идут на прогулку в небольшой парк с каштанами и прудом, расположенный за банковским зданием. Если же на улице ненастье: дождь или метель - они уходят в просторную комнату к Ирине Васильевне. Здесь они обычно остаются одни, поскольку вторая сотрудница небольшого, состоящего из двух человек, юридического отдела живет недалеко от банка и ходит обедать домой.

Так уж сложилось, что их дружба носит товарищеский характер и не переходит в более близкие отношения, которые порой случаются на работе между коллегами, мужчиной и женщиной. Валерию Ивановичу сорок пять лет, он женат, у него двое детей. Ирине Васильевне тридцать, она не замужем, бездетная и, пожалуй, не прочь была бы перевести дружбу с Валерием Ивановичем на следующий, более серьезный уровень. Но этого не происходит, на эту тему у них однажды уже состоялся откровенный разговор. И с той поры они, не стесняясь окружающих, встречаются для того, чтобы просто поболтать друг с другом без утайки обо всем. Как два товарища, или как две подружки. И так в жизни бывает...

В то же время вся женская половина коллектива банка, с любопытством наблюдая за их такими необычными отношениями, выходящими за рамки привычного, терялась и с надеждой ждала стандартного развития их странного «служебного романа».

А еще Валерий Иванович и Ирина Васильевна поддерживали друг другу в непростой банковской жизни. Известно, что офисная действительность, особенно в банке, насыщена подставами, подсиживаниями, закладываниями и прочими «милыми» направленными на своего ближнего кознями, существование которых держит весь коллектив в напряжении и порой отравляет жизнь иного сотрудника настолько, что он не выдерживает и, махнув рукой на высокую зарплату, вдруг увольняется без оглядки. При этом победители торжествуют и продолжают, как ни в чем не бывало, свои упражнения на других. Как хорошо, если в таких условиях есть человек, на которого можно уверенно положиться! Валерий Иванович и Ирина Васильевна очень хорошо это понимали и помогали друг другу в трудных ситуациях.

По причине ли разницы в возрасте, или по устоявшейся многолетней привычке опытного руководителя Валерия Ивановича всех называть на «вы» - они на «ты» так и не перешли. Он звал ее Ириной, а в присутствии других сослуживцев – Ириной Васильевной. Она всегда называла его по имени-отчеству. Они так привыкли, и это им не мешало. И даже помогало сохранять ранее оговоренную дистанцию.

Они набрали на подносы разнообразные блюда, расположились у окна и, несмотря на уговор «поесть поскорее», стали не спеша наслаждаться процессом вкушения. Обед – это отдушина в напряженной банковской работе, когда тебе удалось, наконец-то, оторваться от бездушного компьютера, и следующие полчаса времени можно уделить общению с живыми людьми. Тем более, что готовили в кафе исключительно вкусно, по-домашнему. Повара работали на одном месте по десять-пятнадцать лет, еще с советских времен, когда кафе было министерской столовой. А поскольку банк субсидировал покупку продуктов и не брал с кафе арендной платы, то обеды стоили недорого. Валерий Иванович, который работал здесь сравнительно недавно, говаривал Ирине, работавшей с самого основания банка уже около десяти лет:

- Вы здесь работаете давно, привыкли к хорошему и не цените такой везухи. Пройдет время, и мы с вами будем с ностальгией вспоминать это благодатное время, как мы не спеша шикарно обедали и потом гуляли в парке. Поверьте мне, такого в других банках нет. Похватал что-нибудь быстренько – и снова к компьютеру! А то и вовсе некогда бывает пообедать, приходится обходиться кофе и булочкой прямо на рабочем месте.

Сегодня на закуску Валерий Иванович взял пару ломтиков холодной телятины с хреном и зеленью, а Ирина - листик слабо соленой семги с кружочком лимона и парой оливок. На первое у них была половинная порция душистого борща с маленькими румяными пампушками. На второе Валерий Иванович выбрал нежнейшую отварную семгу с отварным рассыпчатым картофелем и с соусом «тар-тар», в котором чувствовался легкий ненавязчивый привкус чеснока, а Ирина – хорошо, с золотистой корочкой прожаренный свиной медальон с тушеными овощами. Все это они запивали свежевыжатыми цитрусовыми соками. Еще было четвертое блюдо: фруктовый салат из киви со взбитыми сливками у Ирины и половинка мягкой груши с медом у Валерия Ивановича.

Они ели не спеша, перемежая процесс приятного вкушения такими же неспешными разговорами. Ирина рассказывала про свои воскресные теннисные баталии на корте в лесопарке Кусково, про проблемы с прохождением техосмотра своего автомобиля, про подготовку к зимнему горнолыжному сезону... Валерий Иванович слушал ее вполуха, кивал, изредка поддакивал.

Умиротворенные таким изысканным обедом, они вышли в парк. На улице стояла поздняя весна, светило солнце. Заканчивалось цветение каштанов, в воздухе висел густой, перебивающий смог мегаполиса цветочный запах, а под ногами лежал яркий ковер из осыпавшихся красно-белых соцветий. Уличный шум здесь, в деревьях парка за большим зданием, затихал, и было слышно, как пели птицы. Как только они завернули за угол банка и пошли по аллее, Ирина засмеялась:

- Ну, Валерий Иванович, теперь рассказывайте уже скорее то, что вы обещали. Я вся горю от нетерпения.

И Добрецов стал рассказывать историю, приключившуюся с ним в первой половине дня...

2. Новое место работы

Здесь надо вернуться на несколько лет назад, к предыстории появления Добрецова в «Нацпромбанке».

В то время Валерий Иванович работал в крупном коммерческом банке. На дворе стоял девяносто восьмой год, период лихих девяностых завершался, и наступала эпоха цивилизованного рынка. Банк, в котором трудился Добрецов, работал успешно, динамично развивался и уже входил в пятерку самых крупных банков страны. Вместе с развитием банка продвигался по служебной лестнице и Добрецов. Он еще в советское время познал успех в своей карьере, занимая позицию руководителя современного научно-технического направления на предприятии оборонной промышленности. После развала их предприятия и всей оборонки в начале девяностых сотни тысяч инженеров и научных работников Москвы оказались на улице. Но Добрецову удалось устроиться на работу в коммерческий банк, пригодились его знания в информатике. И постепенно, уже в новых условиях, он возвращался к утерянным лидерским позициям. Через пару лет Добрецов стал начальником банковского отдела и уже рассчитывал на дальнейшее продвижение по служебной лестнице на позицию начальника управления или даже директора департамента.

Но тут неожиданно для всех случился тот самый дефолт августа девяносто восьмого года. Банк резко провалился в долговую яму. И сразу же, в августе, персонал банка сократили на тридцать процентов, а оставшимся сотрудникам понизили зарплату на тридцать процентов. В сентябре руководство банка два раза провело подобное понижение тридцать-на-тридцать, каждый раз отсчитывая от предыдущих уменьшенных показателей. Таким образом, менее, чем через два месяца, после четвертого подобного мероприятия, проведенного в октябре, в банке осталось четверть сотрудников с зарплатой размером в четверть той, что была у них совсем недавно в период процветания. И это положение, в которое поневоле попал Добрецов, было еще чуть ли не завидное. Огромное количество сокращенных офисных клерков в кашемировых пальто и с портфелями в руках растерянно бродили по центральным улицам столицы, пытаясь продать себя новому работодателю. Но поскольку кризис накрыл почти всех, найти работу было практически невозможно.

Тем не менее даже в этот сложный период опытному и грамотному техническому специалисту Добрецову удалось победить в конкурсе на рядовую, но более высокооплачиваемую позицию в небольшом банке, которого кризис почти не коснулся. Второй раз в жизни он был низвергнут по служебной лестнице вниз до простого исполнителя. Впрочем, это его не сильно расстраивало. Во-первых, он не был чересчур самолюбив, и его не так уж сильно заботило достигнутое им положение. Во-вторых, по складу своего характера он был инженер, и прежде всего его интересовала возможность решать сложные задачи и реализовывать амбициозные технические проекты. И, в-третьих, его большой опыт, закваска научного работника и запас знаний, полученный еще в молодости, позволяли ему чувствовать свое уверенное превосходство в среде в основной своей массе недалеких банковских работников.

В его молодые годы у старшеклассников наиболее престижными школьными предметами считались математика и физика. Те умницы, кто успешно осваивал эти сложные науки, впоследствии поступали в технические ВУЗы, где усердно грызли гранит высшей математики, теоретической физики, сопромата. После окончания института они становились инженерами, конструкторами, учеными и работали в конструкторских бюро, на оборонных заводах, в научно-исследовательских институтах.

Те ребята, кто совсем плохо учился, но имели «золотые руки», после школы приобретали в ПТУ [2] рабочую профессию токаря, слесаря, фрезеровщика, строителя, водителя и затем работали у станка, на стройке, за рулем.

Была еще одна категория школьников. Они старались, пыхтели за партой, но с трудом вытягивали на троечки. Одолеть математику им было не по силам. Делать что-то конкретное: строгать, пилить, строить - они толком тоже не умели. Эти троечники с трудом дотягивали до окончания школы и поступали на экономические факультеты ВУЗов, а после их окончания перекладывали бумажки в конторах тех же заводов и институтов, в которых бывшие школьные отличники проектировали компьютеры, самолеты, ракеты, города, а бывшие двоечники успешно точили, сверлили, пилили, стучали, строили.

Эти-то троечники, неумехи и недотепы и стали основой неожиданно расплодившихся коммерческих банков, страховых компаний, фондов, бирж: банкирами, экономистами, финансистами. А такие инженеры и конструкторы, как Добрецов, оказались за бортом новой жизни. Их заводы, научные институты закрылись.

В новом банке дела у Валерия Ивановича, может быть впервые в его жизни, складывались не совсем удачно. Еще при первом знакомстве во время переговоров с руководителем и владельцем банка, молодым флегматиком Мелешкиным, Добрецова покоробило, как тот подал ему для рукопожатия свою по-женски вялую руку. «Троечник» - сразу определил Добрецов. Этот знак слабого рукопожатия оказался определяющим. Все здесь было так же вяло, банковский бизнес чуть теплился. Как сильно порой зависит от лидера успех и процветание всего большого дела!

Банкиром Мелешкин стал по воле случая. Банк ему подарили богатые родственники на его тридцатилетие. Однажды случайно Валерий Иванович узнал, что в одной из комнат сидела неприметная женщина средних лет, которая занималась только тем, что контролировала все операции банка, а по сути - присматривала за молодым банкиром. Это понятно, семейные деньги требуют присмотра. Не доверишь же их безоглядно мальчишке!

Но совсем Добрецов был озадачен, когда узнал о сделке Мелешкина по приобретению для банка новой компьютерной программы по двойной цене. Мелешкин, единоличный владелец всего пакета акций банка, отпиливал деньги у самого себя! Вот тебе и хозяин банка!..

Настоящие банкиры часто рискуют, вкладывая средства в различные, не всегда гарантированно надежные проекты. Банк Мелешкина никогда не рисковал своими деньгами. Поэтому банк не имел больших доходов, но зато и не пострадал в кризис. И Мелешкин, и его семья таким положением дел были довольны. Они открывали банк не для того, чтобы «делать деньги», как это бывает у других владельцев банков. Для них это была еще одна разновидность кошелька для сохранения капитала, отхваченного в недавний период приватизации.

От недостатка действия Валерий Иванович страдал, пассивное времяпрепровождение его угнетало. И хотя зарплату в банке платили исправно, через год он не выдержал такой скуки и стал искать новую работу.

В это время в Интернете появилась информация об открывшейся вакансии начальника отдела финансовых телекоммуникаций в «Нацпромбанке». Это банковское направление было близко к его опыту работы, и он составил и послал резюме. Через несколько дней его пригласили на собеседование.

Как известно, банков в нашей стране много, больше тысячи, и они сильно различаются по своему главному показателю – величине капитала. Есть банки очень большие, с многочисленными филиалами по всей стране. Таких всего несколько. Большинство же банков некрупные, в обиходе их принято называть средними. Их владельцы нашли свою нишу в бизнесе, используют банк для своих целей и не сильно стремятся к его дальнейшему росту. Существуют и совсем маленькие «карманные» банки, которые не имеют даже вывески. Для сравнения банков можно пользоваться банковским рейтингом, расставляющим список банков по размеру капитала. Такой рейтинг публикуется в прессе для всеобщего обозрения. Перед поездкой в банк для проведения переговоров Добрецов справился в Интернете: «Нацпромбанк» в рейтинге находился в конце второй сотни. Некрупный малоизвестный банк. «На слуху» были банки, в списке занимающие первую сотню строчек.

«Нацпромбанк» располагался в старом пятиэтажном сталинском здании бывшего советского Министерства национальной промышленности. Видимо, отсюда и пошло название банка. Валерий Иванович получил пропуск, прошел охрану и оказался в большом фойе, стилизованном под ночную лесную поляну. «Луна» освещала высокие «зеленые» деревья, между большими камнями журчала вода, играла тихая музыка. Пройдя по «тропинке» немного вглубь «леса», он обнаружил уютно спрятанную «лавочку», представляющую собой шикарный кожаный диван. Здесь он подождал, когда к нему спустится сотрудница отдела кадров. Она провела его на второй этаж в кабинет заместителя Председателя правления Пронина Александра Павловича. Кабинет Пронина на самом деле оказался небольшой рабочей комнатой, в которой не было большого стола для проведения совещаний и других атрибутов, призванных подчеркивать высокий статус своего хозяина.

Александр Павлович оказался деловым человеком. Он не стал вести пространных бесед, а, поздоровавшись, просто внимательно посмотрел на Добрецова просвечивающим взглядом. И, хотя Валерию Ивановичу стало немного не по себе, он спокойно до конца выдержал этот взгляд. А Пронину, видимо, этого оказалось достаточно, и он не стал его долго экзаменовать, а перешел к обсуждению деталей его приема на работу. По возрасту они были примерно ровесники, но у них сразу установилась дистанция начальник-подчиненный: Пронин стал называть Добрецова на «ты», а Добрецов, конечно, использовал корректное уважительное «вы». Пронин быстро просмотрел резюме Добрецова, задал пару уточняющих вопросов. Потом сказал:

- Я сам в вашей технике не очень понимаю. Сейчас вызову Владимира, начальника ИТ-подразделения [3]. Поговори с ним там, в коридоре на диване про ваши дела. Потом вернетесь ко мне.

Он еще раз внимательно посмотрел на Добрецова и добавил:

- Имей в виду, там ваш разговор могут нечаянно посторонние услышать…

Пришел Владимир, они вдвоем вышли из кабинета в коридор. Вслед за ними вышел и Пронин. Он прошел в конец коридора, и слышно было, как поворачивается ключ в замке дальней двери.

Валерий Иванович понял намек Александра Павловича и, когда разговаривал с начальником отдела ИТ, внимательно контролировал свои слова. Видимо, Владимир тоже знал про «нечаянные уши», потому что, помимо обсуждения чисто технических тем, задал Добрецову несколько явно провокационных вопросов, подразумевающих ответы, осуждающие «дураков начальников» и «жуликов банкиров». Но Валерий Иванович, спасибо Александру Павловичу, отвечал взвешенно, четко и ясно, аккуратно уходя от неудобных вопросов. А для себя определил в лице Владимира явного недоброжелателя. Так они поиграли в словесную эквилибристику с четверть часа, увидели, что возвращается Пронин, и снова прошли к нему в кабинет.

На вопрос Пронина об оценки квалификации Добрецова Владимир помялся, нехотя выдавил: «Замечаний нет» - и с тем был отпущен. А с Добрецовым Александр Павлович продолжил разговор:

- Ну что, Валера, ты нам подходишь. Объем работы и свои функции ты понял. Зарплату свою знаешь, выдается она большей частью в конвертах. Сейчас мы тебя возьмем начальником отдела, эта должность освободилась недавно. Сотрудники твои работают нормально, за ними только пригляд нужен. Будешь работать рядом с Владимиром, у вас близкие по тематике подразделения. А потом, когда закрепишься, я ваши отделы объединю в одно Техническое управление, и присоединю к вам еще телефонистов. Будешь всеми командовать. И мне так будет удобно, и тебе прибавка к зарплате существенная. Если Владимир будет палки в колеса ставить, скажи – я помогу. А вообще, сразу ищи ему замену. Да! Имей в виду, что раньше на твоем месте был брат Владимира. Поэтому от некоторых твоих сотрудников можно ожидать недоброжелательного отношения. Не церемонься с такими, выгоняй сразу, я помогу. А сейчас иди, увольняйся, после Нового года мы ждем тебя.

Он подумал еще немного:

- Подожди, пожалуй, не будем откладывать… Давай-ка я сразу покажу тебя Председателю правления.

Он набрал на телефоне номер:

- Света, у начальника свободно? Спасибо. Не пропускай к нему никого. Мне надо с ним поговорить, я сейчас приду.

И он повел Добрецова по длинному коридору в самый конец здания. Они завернули за угол и прошли в открытую дверь с табличкой «Председатель правления Иваницкий Александр Юрьевич», быстро минули приемную и секретаря и, не останавливаясь, вошли в кабинет.

- Саша, я подобрал парня вместо уволившегося Николая, посмотри, - сказал Пронин сидящему за столом хозяину кабинета и передал ему резюме Добрецова.

Добрецов заметил, что Председателю правления не понравилось фамильярное поведение Пронина: вошел без стука, в присутствии постороннего обратился по имени...

- Что?.. Зачем мне привел? Сам принимай решение, - он раздраженно отбросил переданный ему документ и уже было отвернулся к компьютеру.

- Здравствуйте, Александр Юрьевич! – сказал Валерий Иванович.

Хорошо, что он успел по пути зацепиться взглядом за табличку с именем-отчеством Председателя правления. Иваницкий нехотя поднялся и подал руку. Добрецов отметил для себя первую победу: ему удалось «завязать бой». Уважительный наклон головы Валерия Ивановича при рукопожатии немного сгладил бестактность Пронина, и Иваницкий жестом пригласил всех садиться. А Добрецов отметил вторую победу: ему удалось, как говорят спортсмены-борцы, «перевести поединок в партер».

Все сели, Валерий Иванович проделал это расчетливо медленно, повернувшись сначала в одну сторону, потом, подвинув стул чуть поближе к столу, в другую. Так ему удалось оглядеться и в то же время скрыть свое невольное любопытство.

Кабинет Председателя правления был потрясающий и по размерам, и по обстановке. Он состоял из трех частей. Центральная часть, в которой они находились, представляла собой собственно деловой кабинет. Мебель здесь была из натурального дерева темного цвета, отделанная золотой фурнитурой. Вторая часть кабинета находилась слева от хозяина и была размером гораздо больше первой, здесь стоял длинный голубой стол, окруженный креслами с высокой спинкой. Этот зал для совещаний находился на возвышении по отношению к центральной части кабинета. По правую руку от Иваницкого, немного ниже уровнем, располагалась третья часть кабинета меньшего размера. Она была освещена неярким светом отражающих светильников. Здесь были кожаные кресла и диваны, низкие столы, сервант с посудой, вазы с цветами. Все было выдержано в более мягких цветовых тонах. Комната, видимо, предназначалась для отдыха и бесед в неформальной обстановке. В дальнем углу этой части кабинета Валерий Иванович успел заметить дверь, про которую он потом услышит много пересудов. Конечно, подобной роскоши Валерий Иванович раньше никогда не видел, ему с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица.

Под стать кабинету был его хозяин. Председатель правления был молод. Он был одет в шикарный костюм. Белоснежную сорочку дополняли золотые запонки с камнями и галстук с бриллиантовой заколкой. Прическа была зафиксирована лаком.

Иваницкий закурил, обнаружив при этом тонкие нервные пальцы, и некоторую резкость жестов. Он взял резюме Добрецова, стал его быстро просматривать и задавать короткие хлесткие вопросы:

- Из какого банка? Почему ищешь работу? Что заканчивал? Не слышал, – при этом в голосе его сквозило явное пренебрежение. «Этот - не из троечников» - понял Добряков.

Не дожидаясь ответов, Иваницкий наращивал давление:

- Это направление работы хорошо знаешь? Английским владеешь?

Валерий Иванович выдержал натиск, с трудом сохранил спокойствие и, выждав удобный момент, перехватил инициативу. Коротко, в несколько фраз он рассказал: институт в наукограде, в котором он учился, когда-то входил в первую четверку ВУЗов наряду с МГУ, Физтехом и МИФИ; в советское время у него была успешная научная карьера; перед кризисом он работал в крупном банке; есть достаточный опыт работы в нужном направлении.

- My English is fluent. But, unfortunately I had not have enough practice last year [4], - добавил он, стараясь показать хорошее произношение и употребить, пусть и не к месту, глагольное время позаковырестее.

Вряд ли Иваницкий стал вникать в ответы Добрецова, ему, видимо, достаточно было того, что он не растерялся и, как говорят, «выдержал удар».

- Хорошо, оформляйтесь, дальше посмотрим в работе, - сказал он более примирительно все тем же недовольным тоном, обращаясь скорее к Пронину, чем к Валерию Ивановичу. И, не прощаясь, отвернулся к компьютеру.

Когда они с Александром Павловичем вышли из кабинета, Добрецов вздохнул облегченно, как после тяжелой работы. Пронин был невозмутим:

- Что ж, все прошло нормально. А ты молодец, держался достойно. Думаю, сработаемся.

Он еще раз попрощался с Добрецовым и пожал ему руку:

- Ну, Валерий, до встречи в новом году.

Хотя Добрецов и вел себя уверенно на переговорах, на самом деле он чувствовал за собой одну существенную слабость. В его компетенцию в «Нацпромбанке», помимо прочего, будет входить сложная информационная система международных расчетов, с которой он был знаком только понаслышке. Это понял и программист Владимир, когда они беседовали на диванчике. И, как теперь понял Добрецов, он постарается использовать против него это обстоятельство.

Новая задача не пугала Валерия Ивановича, в своей инженерной судьбе ему не раз приходилось осваивать с нуля куда более сложные направления работ. Вернувшись в свой банк, он подал заявление на увольнение, и у него в запасе оказалось две недели положенной по трудовому законодательству отработки и еще неделя новогодних каникул. Добрецов решил с пользой для дела использовать это время. Он подошел к сослуживцу, который в их банке сопровождал эту систему, и взял у него техническую документацию. Это была гора книг на английском языке: архитектура системы, правила работы, внутренние стандарты. Все три недели с утра до глубокой ночи, на работе, в транспорте и дома, не прерываясь даже на новогодние праздники, Валерий Иванович усердно «пахал», перелопачивая книгу за книгой. И когда в последний день работы на старом месте он возвращал документацию товарищу, то сильно удивил его объемом выполненной работы. Тот в свое время потратил на это более года.

В январе Валерий вышел на работу в «Нацпромбанк». В первый же месяц он предпринял кардинальные действия по перестройке злополучной системы международных расчетов: установил новую версию программного обеспечения, провел необходимые действия по настройке и сертификации новых платежных стандартов.

Как оказалось, это было более, чем своевременно. Как выяснилось, до прихода Добрецова его оппонент Владимир рассчитывал поставить своего сотрудника на место, освободившееся после увольнения брата, а самого брата привлекать на работу по совместительству для оказания технической помощи. Так он убивал сразу двух зайцев. Через вновь назначенного своего начальника отдела, автоматически становившегося зависимым от него, он получал контроль над этим отделом и далее - перспективы своего служебного роста. Кроме того, он отжимал у банка дополнительные деньги для брата.

И вскоре Владимир попытался откровенно завалить Валерия Ивановича. При первом же подвернувшемся случае он стал «открывать» руководству недостаточную компетентность Добрецова и необходимость привлечения на помощь своего брата. Но во время разбора ситуации в кабинете Пронина вдруг выяснилось, что помощь не требуется, система отлично функционирует, и что не только предполагаемый сотрудник Владимира, но и его брат уже отстали в своем техническом развитии и не способны составить конкуренцию Добрецову. Владимир явно не ожидал такого поражения и затаил злобу.

Остальные направления своей работы Валерий Иванович и раньше знал отлично. С сотрудниками своего отдела у него достаточно быстро установились ровные отношения. Для них большую роль в становлении авторитета нового начальника сыграл высокий уровень его профессиональных знаний. Кроме того, подчиненным понравился демократичный стиль управления, которого придерживался Добрецов: он не третировал их по мелочам и не опекал чрезмерно, оставляя им место для проявления инициативы и самостоятельности. Такие принципы руководства Валерий Иванович выработал за долгие годы работы еще на оборонном предприятии.

Таким образом, в течение короткого периода времени Добрецов полностью взял всю работу отдела в свои руки.

В течение второго месяца Валерий Иванович провел выверку договоров с партнерами банка, предоставляющими электронные каналы связи. Суммы, которые платил банк, были явно завышены. Это типичная ситуация сговора: компания, предоставляющая услуги большой организации, находит в ней сотрудника, готового за умеренную мзду подтверждать выполнение услуг по повышенным тарифам. В выгоде оказываются и компания, провайдер услуг, и завербованный в организации сотрудник, получающий в компании откат в размере, достигающем порой до тридцати процентов от суммы переплаты. А руководство организации, получающей такие услуги, не ведает об этом сговоре и платит своему партнеру «по полной программе», обеспечивая таким образом приличную прибавку к зарплате своему нечестному сотруднику.

Добрецов в первый месяц подписал акты выполнения работ на большие суммы, но в следующем месяце решил прикрыть эту «лавочку». Конечно, прежде надо было выяснить, кто получает откаты. Памятуя ситуацию в прошлом банке, он не спешил. И здесь заинтересованным лицом мог быть кто-то из руководства банка. Например, его начальник Пронин. Поэтому прежде, чем предпринимать какие-либо шаги, Валерий Иванович аккуратно «пощупал» Александра Павловича. Как выяснилось - не он!.. Более того, он и не догадывался, что банк каждый месяц обувают на приличную сумму. Тогда, заручившись поддержкой Пронина, Добрецов перезаключил все договора с партнерами на новые суммы, урезанные более, чем наполовину. Получилась приличная экономия для банка! А откаты, как оказалось, продолжали получать братья-программисты. Владимир закрывал в банке выставленные телекоммуникационными компаниями ежемесячные счета, и банк аккуратно их оплачивал. А его брат Николай, работая уже в другом месте, продолжал получать в этих компаниях свой процент от суммы переплаты. Что и говорить, ребята были не промах!

К концу трехмесячного испытательного срока Валерий Иванович чувствовал себя уверенно. Александр Павлович Пронин оценил активные действия Валерия Николаевича и подготовил обещанный приказ о создании Технического управления. Однако, вскоре выяснилось, что этот его проект затормозился. Он признался Валерию Ивановичу:

- Не получается. Марина против, за Владимира заступается. Слышал про Марину? Ну, еще услышишь. И увидишь... Ладно, отложим на время.

Марину занимала ни к чему не обязывающую должность советника Председателя правления, и вскоре Добрецов увидел ее. Марина оказалась молодой женщиной с фигурой фотомодели. Она стильно одевалась, ее походка и жесты были медленными, полными достоинства и осознания своей привлекательности. Порой казалось, что она только что сошла с подиума. Лицо ее, как это бывает у красивых женщин, не выражало явных признаков интеллекта. Однако в ее улыбке проскальзывало что-то такое, что оставляет след в сердце любого мужчины. Добрецов, встречаясь с ней, приветствовал ее почтительным наклоном своей головы, при этом невольно опуская глаза. Впрочем, ответный взгляд Марины, не задерживаясь, проскальзывал мимо него. На совещаниях, которые Иваницкий проводил нерегулярно, и на которые он стал приглашать Валерия Ивановича вместо Владимира, Марина молча сидела в стороне и изредка что-то помечала в своей записной книжке.

Завершив преобразования в своем отделе, Валерий Николаевич немного осмотрелся на новом месте работы. Во всем здесь чувствовался былой министерский размах. Громадное пятиэтажное здание бывшего министерства замыкалось квадратом. В центре квадрата находились высокие, в два этажа три зала: огромный зал собраний со сценой и президиумом и два шикарно оснащенных зала совещаний: большой на тридцать-сорок мест и малый, рассчитанный на десять-двенадцать человек. Фасад здания, выходящий на оживленную улицу, был отделан мрамором, автоматические стеклянные двери открывали вход в высокое светлое помещение операционого зала для клиентов, интерьер которого был выдержан в единой цветовой гамме, сочетающей светлый серый цвет пола и мраморных колонн и темный цвет операционных панелей и мебели. В просторном зале стояли удобные диванчики и кресла, в огромном аквариуме плавали экзотические рыбки, работал невидимый кондиционер. В подвале здания были оборудованы кассовые хранилища и банковские ячейки для клиентов. Весь второй этаж был отдан для отделанных по евро-стандарту рабочих комнат подразделений банка. В двух противоположных концах здания были оборудованы специальные курительные комнаты с удобными креслами и с вытяжкой, удаляющей дым на улицу. Даже туалеты поражали своей величиной и обустроенностью. Такой помпезности Добрецову не доводилось видеть в других, даже самых крупных банках.

Постепенно Валерий Николаевич знакомился с другими сотрудниками банка. Однажды он по какому-то делу зашел в юридический отдел. Начальником отдела была Ирина Васильевна. Дело оказалось непростым, и им пришлось встретиться несколько раз подряд. Незаметно они от служебных дел перешли к разговорам на отвлеченные темы, и он стал заходить к Ирине Васильевне просто так, в свободную минуту. Говорили обо всем: о книгах, фильмах, выставках, концертах.

Однажды он заметил, как сотрудник Ирины Васильевны, немолодая женщина, вроде бы сосредоточенно работая за компьютером, на самом деле прислушивается к их разговору. Он решил проверить ее излишнее любопытство. Взял в руки первую попавшуюся книжку со стола юриста и сказал: «О-о!.. А книга-то у вас, Ирина Васильевна, запрещенная! Возьму-ка я у вас ее почитать». Боковым зрением Валерий Иванович заметил, как встрепенулась сотрудница юриста. «Да-да, запрещенная!» - повторил Валерий Иванович. Женщина не выдержала, встала и подошла к Ирине Васильевне с незначащим поводом, стараясь разглядеть название книги в руках Добрецова. А Добрецов нарочно перевернул ее лицом вниз. В ответ на недоуменный взгляд Ирины Васильевны, он позвал ее погулять в парк после обеда. На прогулке Ирина Васильевна спросила:

- Что это вы, Валерий Иванович, такое странное про книгу говорили?

И Добрецов объяснил ей, что специально сказал неуместное глупое слово «запрещенная», но на которое, как на приманку, клюнула сотрудница Ирины.

- Помните, как она крутилась около нас, словно лиса у винограда, все пытаясь рассмотреть название книги? Сотрудница-то ваша приглядывает за вами. И рассказывает кому-то. Стукачок, как говорится.

- Ой, действительно! А я-то и не замечала! Ясно, кому рассказывает - начальнику моему. Я же подчиняюсь заместителю Иваницкого по безопасности, Алексею Николаевичу. А эта моя сотрудница – специалист слабый, от нее толку мало. Я даже собиралась уволить ее, и взять на эту ставку хорошего профессионала. Но Алексей Николаевич не дает мне это сделать. Теперь понятно, почему. Вот парадокс: ей, чтобы оправдать свою зарплату, приходится стучать на меня, а мне приходится работать за двоих.

Валерий Иванович рассказал ей про диван «с ушами» в коридоре:

- Любят тут у вас подглядывать, да подслушивать! Это и в советское время на всех предприятиях было, особенно в оборонке, и сейчас есть. Но у вас это дело поставлено на совершенно другой уровень! Я бы даже сказал, возведено в закон!

После этой истории они совсем подружились. Вместе обедали, потом гуляли в парке. И если надо было что-то переговорить о делах в банке, переносили это на прогулку.

Как-то в кафе к ним за стол подсел Алексей Николаевич, начальник службы безопасности. За обедом он цеплял Добрецова:

- Ничего-то ты не боишься, Валерий Иванович!

- А что мне бояться в родном отечестве? – посмеивался в ответ Добрецов. - По вашей части я чист, ты же знаешь, Алексей Николаевич.

- Ой, не прост ты, Валерий Иванович!

- Конечно, не прост. Да это и хорошо, иначе тебе было бы скучно работать, - стебался над ним Добрецов.

- Ох, доберусь я до тебя! – скрывал улыбкой свою злость безопасник.

- Да не обижайся ты, Алексей Николаевич. Мы же с тобой вместе одно общее дело делаем! – сглаживал спрятанное за улыбками напряжение Добрецов. – Да и что за мной смотреть? Ты спроси, если что надо - я тебе все и так расскажу.

- Я бы так с ним разговаривать не смогла, - говорила потом Ирина, - я его побаиваюсь. Он же отомстит при первой возможности.

- Он отомстит, даже если перед ним заискивать, - отвечал Валерий Николаевич, - это уж такой человек. Да и все они, безопасники, такие. Только я не очень-то его боюсь. Ну, наговорит он мнительному Иваницкому, что я неблагонадежный. Но конкретный фактов у него нет. И поэтому увольнять Иваницкий меня не будет: попробуй быстро найти мне замену! Так что не стоит прогибаться перед этими чекистами, пока чувствуешь свою силу.

3. Перемены не к лучшему

...Такие события произошли с Добрецовым Валерием Ивановичем в «Нацпромбанке» к тому моменту, когда они со своим коллегой Ириной медленно брели по каштановой аллее парка, жмурясь на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь широкие листья деревьев.

Валерий Иванович рассказывал обещанную утреннюю историю.

- Слушайте, Ирина! В пятницу в банк из Бельгии поступил запрос на предоставление информации о фамилиях и образцах подписей руководителей Банка, имеющих полномочия подписывать новый контракт с международной платежной системой. Сегодня я подготовил документ на английском языке на фирменном бланке банка, в котором указал фамилии Иваницкого, Зайцева и главного бухгалтера, завизировал письмо у моего Пронина и сам внизу расписался. Потом получил образцы подписей у Зайцева и у Елены Игнатьевны и понес письмо на окончательную подпись к Иваницкому. Он прочитал и вдруг вскинулся: «Зачем Зайцева?.. Кто тебе сказал Зайцева?..» Я объясняю: «Он же ваш заместитель, в ваше отсутствие он мне все документы подписывает». Он помолчал, подумал, на меня посмотрел и потом спросил: «Это срочно? Месяц терпит?». Я ответил: «Конечно, терпит. И даже два месяца терпит. Нам только к сентябрю необходимо все организационные моменты подтянуть». И тогда он сказал: «Давай вернемся к этому вопросу через месяц». Представляете, Ирина?

- Так это что же? Выходит, скоро конец нашему Зайчику?! – удивилась Ирина.

- И я так понял, - ответил Валерий Иванович.

- Так надо скорее его предупредить! – забеспокоилась Ирина.

- Слушайте дальше! Хотя, как говорится, Зайцев мне не друг, - продолжал Валерий Иванович, - но мне так стало жалко этого старичка, что я пошел к нему и все слил. Я даже не ожидал, как это его потрясло. Видели бы вы его! Он весь как-то сразу сник, опустил плечи. Потом тихо спросил: «А почему ты это мне рассказал?». Я даже не нашелся, что ответить. Просто развел руками, пожал плечами…

- А он посидел, помолчал, а потом начал мне рассказывать про себя. Оказывается, он был заместитель Председателя Госплана! И показал мне большую коллективную фотографию своего госплановского отдела. Среди его подчиненных был наш предыдущий премьер-министр. Он на снимке молоденький такой!..

- Да, он любит этой фотографией похвастаться, мы знаем, - улыбалась Ирина.

- А Иваницкий как-то проговорился ему, что уволит всех, кто помнит его в кроссовках. «Вот и до меня дело дошло!..» - грустно сказал он. В-общем, мы с ним, наконец-то, подружились. А то раньше он с настороженностью ко мне относился.

- Да я ему давно про вас говорила: это наш человек!

Через несколько дней Зайцев вызвал Валерия Ивановича.

- Посиди со мной. Тут немного таких осталось, с кем поговорить можно. А с кем-то поделиться хочется... – он помолчал, вздохнул. - Вчера я переступил через себя и пошел к Марине. Дела в банке совсем плохие. Ты, может быть, заметил. Надо же выправлять ситуацию, начинать снова активно работать!

- Конечно, заметил, Юрий Михайлович: все денежные потоки через меня идут. Обороты падают, активы тают... Думал, что только я это вижу, - отвечал Добрецов.

- Видят, действительно, немногие. А я тем более все вижу и все знаю. Думаешь, я только подписи ставлю? Ты здесь новый человек, многого не знаешь. У Иваницкого раньше был Первый заместитель Пылаев, молодой умница. Мы с ним в паре работали. Он клиентов привлекал, новые виды сделок придумывал, а я всю работу подразделений банка в руках держал. Мы чуть ли не с нуля - вон до какого уровня банк подняли! А Иваницкий только руководил, да премии делил. А в прошлом году ушел Пылаев, а вслед за ним на обслуживание в другой банк ушли все крупные клиенты, которые и приносили банку основной доход. И привлечением новых клиентов с тех пор никто не занимается.

- Так, может быть, Вы, Юрий Михайлович, организуете какой-нибудь комитет спасения банка? - пытался успокоить его Добрецов. – Я готов помочь вам.

- Я так и думал взять все в свои руки после ухода Пылаева. Да Иваницкий не дает. Он меня не слушает. Уверен, что в банке все хорошо. Какая близорукость! Мы уже на краю пропасти. Два-три месяца – и крах!

- Я думал через Марину на него воздействовать, - продолжал он. – Говорю ей: «Остались еще креативные люди. Давайте соберемся, все открыто обсудим, примем меры! Еще можно спасти банк!» Ничего эта «подстилка» не поняла! Лучше бы и не ходил к ней, только хуже все получилось, – Зайцев махнул рукой. - Сегодня вызвал меня Иваницкий, сказал: «Пиши заявление...»

- Эх, надо мне было сразу вместе с Пылаевым уйти, - сетовал Зайцев.

Действительно, Валерий Иванович давно заметил ухудшение финансового состояния банка. Они обсуждали это с Ириной.

- Я, конечно, цифр не знаю, - отвечала она. - Но вижу картину с другой стороны. Раньше, при Пылаеве, я постоянно была загружена работой. Регулярно проводились совещания руководителей подразделений, открывались новые виды вкладов, придумывались новые виды сделок. А нам, юристам, надо было готовить документы. И всегда срочно! А сейчас у нас активной работы почти нет. Так, текучка...

- Знаете, Ирина, что у акулы нет рыбьего пузыря, и она, если не будет шевелить плавниками – утонет. Так и в бизнесе. Надо постоянно работать, перестраиваться к меняющимся обстоятельствам, придумывать что-то новое. Иначе потонешь. Похоже, наш Зайцев прав, банк идет ко дну.

Спустя еще неделю Зайцев пригласил всех руководителей подразделений на фуршет по случаю своего увольнения. Он поставил Валерия Ивановича рядом с собой и добрую половину своего прощального обращения к коллегам посвятил Добрецову. Получилось что-то вроде наказа: «Спасибо вам за совместную работу. Я ухожу, а Валерий Иванович остается. Доверяйте ему» Для Валерия Ивановича это все казалось странным и даже немного смешным. Не такой уж он значительный человек в банке, чтобы так его превозносить. Но потом он понял, что таким образом Зайцев благодарил его за откровение. Видимо, в высоких номенклатурных кругах, к которым привык Зайцев, простой дружеский поступок Валерия Ивановича был редким исключением из волчьих правил.

А еще через пару недель Добрецова вызвал Пронин. Повторилось дежавю.

- Вчера был у Марины. Накопились административные вопросы: повышение зарплаты сотрудникам, создание Технического управления, обновление компьютерного парка. До Иваницкого не достучишься, он ничего не решает. Думал найти в Марине союзника. Битый час доказывал ей очевидные вещи, а она только кивала головой и улыбалась. А сегодня меня вызвал Иваницкий, сказал: «Пиши заявление...» Говорил мне Зайцев не ходить к Марине, а я его не послушал.

Александр Павлович стал прощаться:

- Я решил положенные две недели не отрабатывать, ухожу сегодня же. Мы с тобой хорошо работали. Ты меня не подводил, спасибо. Прощай. Может быть, когда-нибудь и встретимся. А мой наказ тебе простой: держись подальше от Марины.

Если раньше Добрецов только видел Марину на совещаниях и слышал о ней досужие домыслы, то теперь узнал ее в действии и осознал силу ее влияния на Иваницкого. И для себя твердо решил следовать совету Пронина и ни в коем случае не общаться с таким непредсказуемым человеком.

Так Иваницкий растерял почти всех своих соратников, с которыми когда-то начинал первое для него большое дело в жизни. Ирина Васильевна невесело шутила:

- Я осталась последняя из старой гвардии. Тех, кто помнит Иваницкого в кроссовках. Скоро мой черед.

- Если так дело дальше пойдет - скоро все там будем, - отвечал Добрецов. – Все встретимся на бирже труда.

А пока Добрецов продолжал работать в «Нацпромбанке». Здесь он, как говорят, прижился. Операций в банке осуществлялось немного, и загрузка у него была небольшая. Большим преимуществом было то, что он ни от кого не зависел и никому не был обязан. Это многого стоит. И он отказывался от более выгодных предложений, поступавших от бывших коллег, работающих сейчас в других банках.

Он подружился с главным бухгалтером. Елена Игнатьевна, жесткая женщина средних лет, которую все немного побаивались, завидев Добрецова в дверях, останавливала совещание, выставляла из кабинета своих сотрудников: «Давайте прервемся на полчасика», - и дружелюбно махала ему рукой:

- Заходите-заходите, Валерий Иванович. Всегда рада видеть вас.

Когда-то она была молодой сотрудницей у старого-престарого главного бухгалтера министерства, носившего черные нарукавники. Тот заметил ее старательность, выделил среди других своих подчиненных и стал обучать всем премудростям дебета-кредита. Постепенно она выросла до заместителя своего начальника, а при создании банка он рекомендовал назначить ее главным бухгалтером. Так, с самого начала она стала работать бок-о-бок с Иваницким.

Елена Игнатьевна шепталась с Добрецовым:

- Валерий Иванович, вы опытный человек, хочу с вами поговорить об одном деле. Иваницкий заставляет меня исправлять отчеты, которые мы отправляем в Центральный банк. Этого же нельзя делать! А он только рукой машет. Это же преступление! Мне кажется, он этого не понимает. Этак загремишь с ним!.. Посоветуйте, что мне делать.

- Да, Елена Игнатьевна, ситуация непростая. Искажение отчетности в Центральный банк – это серьезно. По сути, подсудное дело... У вас вторая подпись, отвечать придется наравне с первой подписью, с Иваницким. И подписывать исправленные отчеты вам приходится, я понимаю: мы вынуждены подчиняться Председателю правления... – отвечал Добрецов. - Но выход, мне кажется, есть: разделение ответственности. Заставляйте руководителей подразделений представлять вам исправленные данные для отчетов, и обязательно - с их подписью. Если кто будет бухтеть – ссылайтесь на Иваницкого. И, самое главное, сохраняйте эти документы. В случае чего – их можно будет предъявить. И тогда, получится, что вы только сводили предоставленные вам данные. Не бог весть какая – но это все же отмазка!

- Что ж, может быть... Я подумаю. Спасибо вам за совет, Валерий Иванович.

- Кстати, - продолжал Добрецов, - Иваницкий тоже не так прост, как кажется. Расчетные документы по крупным сделкам ко мне на исполнение поступают без его подписи, он передоверяет подписывать своим заместителям. Век живи - век учись, Елена Игнатьевна!

- Ладно уж, расскажу вам, Валерий Иванович, что мы правим, - махнула она рукой. – Иваницкий полтора года назад перевел большую сумму с банковских счетов на свои личные счета, а в балансе банка показывает их, как собственные средства банка. И эти средства со своих счетов он разместил на депозите в иностранном банке и не возвращает их. Проценты там ему капают, и все это неучтенка.

- Ох, не знаю, чем все это закончится,.. - вздохнула Елена Игнатьевна.

4. У опасной черты

Отношения мужчины и женщины на работе, какими бы товарищескими они не были, все равно имеют обыкновение скатываться к служебному роману. И дружбе Ирины и Добрецова предстояло пройти это испытание.

Ирина была невысокого роста. Не красавица, но привлекательная. Вздернутый носик, распахнутые удивленные глаза, чуть полные губы - все это нравится мужчинам. Короткая прическа, пружинистая, не совсем женская походка выдавали ее спортивные увлечения. Она не носила деловых костюмов, а проявляла изобретательность в так подходящем ей стиле smart casual [5]. Постоянная улыбка, неизменный оптимизм, ненавязчивая говорливость - все говорило о ее легком характере и добром сердце.

Валерий был обычный, во всем средний мужчина. Явно не спортсмен, но и не увалень. Открытое лицо, чувство юмора – рядом с таким человеком всегда легко. Состояние его одежды говорило о недостатке к нему должного женского внимания: заглаженные складки на рубашке и постоянно съезжающий набок галстук, небезупречная стрелка на брюках.

Оба они, в отличие от других банковских служащих, имели более широкие интересы. Ирина в молодости увлекалась художественным чтением. Она на память знала много стихов и часто читала их Валерию Ивановичу во время послеобеденных прогулок. Валерий в детстве немного учился музыке, читал много книг. Им интересно было вместе. И они с удовольствием посвящали друг другу те немногие свободные минуты, которые доставались им от многих часов напряженной банковской работы.

В-общем, как мужчина и женщина - они неплохо подходили друг другу. И частенько разговоры Валерия Ивановича с Ириной, чем бы они не начинались, в конце-концов подходили к опасной грани выяснения личных чувств. Инициатором таких острых «лирических отступлений» была Ирина. Валерий Иванович старался сразу уйти от серьезного разговора в сторону, и обычно это у него ловко получалось.

Ирина спрашивала:

- Валерий Иванович, расскажите мне, как вам удается так легко знакомиться с женщинами и находить с ними общий язык? Я помню, когда вы первый раз ко мне в отдел пришли, то как-то сразу расположили к себе. Почему?

- Пожалуй, что так. Мне, действительно, легко дается общение с женщинами, порой даже легче, чем с мужчинами. Раньше я об этом даже не задумывался. Но недавно у меня произошла случайная встреча с одним очень интересным человеком. Мой собеседник - а это была, как вы догадываетесь, женщина – все мне объяснила. Рассказать?

- Конечно! Я скоро начну записывать ваши байки. Напишу целую книгу и назову ее «Добрые банковские истории», - смеялась Ирина.

- Это не байки, а настоящая правда! Ну, да слушайте вы!.. - начал Валерий Иванович. – Некоторое время назад в очереди на мой загородный автобус я встретился с бывшей коллегой по работе, с которой давно не виделся. Обрадовался было неожиданной попутчице, но та в сутолоке посадки затерялась, отстала. Я не расстроился, сел на свободное сиденье и расположился поудобнее. Моя соседка, немолодая женщина, попеняла мне: «Ну вот, потерял девушку!». Я беспечно ответил: «Ничего, не пропадем: найдется другая!» И на вопрос о такой самоуверенности ответил, что я не донжуан, а просто легко нахожу контакт с женщинами. В ответ она неожиданно поведала мне, что я в семье был младшим ребенком, и у меня был еще старший брат, а, может быть, даже и не один. Я был потрясен, в моей семье все было именно так! Заметив мое восторженное недоумение по поводу такого провидения, женщина объяснила: «Это очень просто. Когда родители после нескольких родившихся мальчиков ждут, не дождутся девочку, а рождается опять мальчик – тогда они поневоле переносят на него свои нереализованные чувства к девочке. И в характере такого младшего мальчика присутствуют мягкие черты».

- Мы разговорились с такой интересной собеседницей, - продолжал Валерий Иванович. - Она оказалась по профессии психологом. Рассказала немного о своей работе. Работает она в платной клинике, к ней за помощью обращаются в сложных жизненных ситуациях бизнесмены, иногда и довольно крупные. Многие проблемы клиентов удается объяснить довольно легко и просто, достаточно бывает профессиональных знаний и большого практического опыта. Примерно так она угадала наличие у меня старших братьев. Но иногда, чтобы докопаться до причин комплексов клиента, приходится его гипнотизировать и в таком состоянии отправлять в прошлое. Это потому, что причины психологических проблем взрослого человека часто объясняются не стрессами во взрослой жизни, а какими-нибудь сильными потрясениями в детстве. И это необходимо выяснить. Загипнотизированный пациент становится безвольным, отвечает на вопросы, полностью осознавая себя в том периоде прошлой жизни, куда его отправил гипнотизер. И выглядит человек иногда крайне непривлекательно. Он может капризничать, кричать, плакать, ругаться, и порой своим поведением напоминает животного. Психолог говорит, что ей самой иногда становится страшно!

- Вот такая история, Ирина Васильевна. И вот в чем причина моего непринужденного общения с женщинами. И вот почему мы с Вами подружились и сейчас, как две толкушки, идем по парку и перетираем все банковские сплетни, - смеялся Валерий Иванович.

- Нет, Валерий Иванович, - серьезно ответила Ирина, - я не вижу в вас ничего женского. И даже, наоборот. Вот, например, ваша мужская хрипотца в голосе вызывает у меня...

- Ой, Ирина! Смотрите, время обеда уже закончилось. Бежим скорее назад, на работу, - перебил ее Валерий Иванович. – У меня сейчас пойдут срочные платежи, мне надо присутствовать на рабочем месте.

И они поспешили назад.

Однажды к Ирине на работу по какой-то надобности зашла ее подруга. Они втроем обедали в кафе, потом пошли провожать подругу до метро. Подруга была симпатичная и кокетливая, и Валерий Иванович поневоле заигрывал с ней. По ее прощальному «давно хотела увидеть» Добрецов понял, что Ирина тривиально показывала его своей подруге. Он не обиделся. Что ж, женщины!.. Понять можно...

- Нет, ну почему вы, мужчины, все к ней липнете? А ко мне нет?! Это нечестно! – по-детски высказывала потом свою обиду Ирина.

Общение Ирины и Добрецова ограничивалось обедами с последующей прогулкой и мимолетными встречами в течение рабочего дня в основном для решения рабочих вопросов. Ирине этого было недостаточно, она пыталась уговорить Валерия Ивановича встретиться вечером, сходить в театр, посидеть в кафе.

Добрецов отказывался:

- Мне вечером некогда. Я сижу допоздна, провожу поздние сделки. И потом мне домой добираться долго, я живу далеко. А утром рано вставать… Какой уж тут театр?

- А выходные? Что вы делаете в выходные? Приезжайте к нам в Кусково на теннисный корт. У нас там что-то вроде клуба встреч. Собирается очень интересная компания, я вас со всеми познакомлю. Мы давно сдружились, сами спортплощадку построили. Я научу вас классно играть в теннис. Приезжайте!..

- А зимой я вас на горные лыжи поставлю! – не останавливалась Ирина. – Знаете, какой это адреналин?! Особенно фри-райд, я в прошлом году этим увлеклась! Летишь навстречу ветру и задыхаешься от такой скорости!

- Бог с вами, - отвечал Валерий Иванович, - какой из меня спортсмен. К тому же, я женатый человек! Как же я могу уехать от семьи?

- Это в вашем-то возрасте говорить о преданности семье?! Не верю я вам. Повидала всякого, только счастливой семьи не видела никогда.

- Выходные я провожу дома с семьей, - снова отнекивался Добрецов.

- Ага! Вот вы и попались, Валерий Иванович, - торжествовала Ирина. – А кто мне постоянно рассказывает про выставки, фотогалереи, концерты всяких-разных харперов и перкуссионистов, на которые он так часто попадает случайно?

Добрецов был не изворотлив, врать он не умел, а отшучиваться у него уже плохо получалось. Закончилось все тем, что он сдался:

- Ирина, не хотел я вам ничего рассказывать, а придется.

И он поведал Ирине всю правду о своей личной жизни.

Семьи у него, считай, что нет. С женой они давно отдалились друг от друга, и сейчас почти не разговаривают. Почему? Он и сам не может понять. Как-то так сложилось… Сначала копились какие-то мелкие обиды, непонимания. А потом постепенно выяснилось, что они абсолютно чужие люди. И у него нет никакого желания и стремления вернуться к старому. Может быть, и раньше у них с женой не было ничего общего? Наверное, только дети их и объединяли. А сейчас дети почти взрослые, учатся в институте, дома их почти не видно. И они с женой живут каждый своей жизнью. Он много работает. Жена давно не работает, сидит дома, смотрит телевизор, и ничего ее не интересует. Они не развелись, но не имеют никаких претензий друг к другу. Он уезжает из дома, когда захочет, она не возражает. Совместное хозяйство остается, куда от него денешься. Он дает жене ежемесячно определенную сумму денег. А больше ей ничего о него не нужно.

И, конечно, у него есть другая женщина, ее зовут Елена. Она с мужем в разводе, живет одна с двумя детьми, тоже студентами. К ней домой не пойдешь, неудобно перед ее взрослыми детьми. У него тоже нет свободного жилья. Вот и видятся они урывками, нечасто. Поэтому он так часто и бывает на выставках и концертах – надо же где-то встречаться. По выходным они ездят в дом отдыха, или на экскурсии на два-три дня по России.

- Знаете, даже польза есть от всех этих неудобств, - невесело пошутил Валерий Иванович. – Получается, что мы поневоле ведем очень интересную жизнь. Если бы не пресловутый квартирный вопрос – сидели бы дома у телевизора, как другие.

- Валерий Иванович, если вы такой свободный мужчина – давайте говорить откровенно. Мы по выходным частенько встречаемся у моей подруги на даче. У той, которую вы видели. Она разведена, и мы оттягиваемся вдвоем. Сауна, пивко. Составьте нам компанию в эти выходные. Что нет? Эта ваша Елена - она же вам не жена, и вы ничем ей не обязаны. Приезжайте!..

- Нет, Ирина. Может быть это мой недостаток, но я не могу изменять женщине, - решительно отказался Добрецов.

- Потому, может быть, и нравитесь мне… - грустно ответила Ирина.

- Ирина, мы с вами хорошие друзья. Давайте ничего не менять.

Ирина неохотно соглашалась.

Через несколько дней неуемная Ирина устроила поход в театр. У ней неожиданно оказались два свободных два билета на оперу. Когда Валерий Иванович сообразил, что Ирина просто хочет посмотреть его Елену, отказываться было поздно. И хотя в театре Ирина была в компании трех подруг, Елена все поняла и сразу выделила ее. «Вон та маленькая оптимистка неровно на тебя дышит» - сказала она Валерию Ивановичу.

На следующий день за обедом у них с Ириной состоялся такой разговор.

- Да, Валерий Иванович, у вас красивая пассия. У такой женщины вас не отобьешь! - как всегда полушутливо о серьезном говорила Ирина. – И любит вас, это сразу видно. И вы, конечно, ее не предадите. И что вы намерены делать дальше? Так и будете встречаться с ней урывками? Имейте в виду, она долго так не выдержит. Женщине требуется постоянство и определенность.

- Все это понятно, но я не знаю, что делать. Где нам обосноваться? На квартиру у меня денег нет, при семье в четыре человека такую сумму денег не накопишь. К ней «в примаки» я не пойду. Это не мой дом, всегда будешь чувствовать себя неловко. Там того и гляди пойдут внуки. Зачем они мне? Свои скоро будут, а я буду нянчиться с чужими? Жить на съемных квартирах – тоже вариант не для моего возраста, мужчине нужен свой постоянный дом. Да и все равно она будет от меня рваться к своим детям.

- Валерий Иванович, давайте заключим договор. Я больше не буду вам докучать своими чувствами. Ну.., буду стараться, во всяком случае. А вы обещайте мне, что если расстанетесь со своей Еленой, то непременно сразу расскажете мне. А пока все останется как есть. Договорились?

Добрецову ничего другого не оставалось, как согласиться.

- В ответ на вашу откровенность, Валерий Иванович, я расскажу вам про вон ту пару, что обедает через два стола от нас. Это…

- Это наш начальник транспортного цеха Юрий Иванович, не так ли? Я его не очень близко знаю. Мы пересекались с ним всего несколько раз на совещаниях у Иваницкого. А женщина, которая сидит с ним за одним столом, его супруга? – поинтересовался Валерий Иванович.

- Да... Да слушайте же! Не перебивайте!

И Ирина поведала Добрецову удивительную историю.

Юрий Иванович - бывший спортсмен-автогонщик. Он тоже один из старейших сотрудников банка. Когда-то Юрий Иванович был преподавателем Иваницкого на курсах экстремального вождения автомобиля. И затем Иваницкий взял его на работу. Ирина давно дружит с Юрием Ивановичем, он ее тоже учил экстремальному вождению, а совсем недавно здорово помог с выбором автомобиля Hyundai. У этой японской иномарки особая конструкция двигателя, позволяющая экономить топливо.

Красивый серьезный молодой мужчина, Юрий Иванович, конечно, привлек внимание Ирины. И она активно пыталась «подбить под него клинья». Но, к ее удивлению, Юрий Иванович, такой восхитительный «кабальеро», оказался «тривиально верен» вот этой «наивной простушке» в ситцевом платьице, тогда его невесте. Он нежно ухаживал за ней. Потом они венчались в какой-то секретной церкви, которая проводит службы не в храме, а на квартире.

- О, Ирина!.. Это не какая-то, а, наверное, катакомбная церковь. Самая что ни на есть православная, она в советское время существовала скрытно от коммунистической власти. И до сих пор еще не вышла из подполья, не в ладах с официальной церковью. О существовании у нас катакомбной церкви мало кто знает… Это очень интересная, но долгая история. Скажу только, что если он венчался в этой церкви, то можно с уверенностью сказать, что он по настоящему верующий человек. И еще. Если они совершали для Юрия Ивановича обряд бракосочетания, то очень доверяли ему. Я вам потом обязательно расскажу об этом. Но потом... А сейчас, прошу прощения, продолжайте-продолжайте...

И Ирина продолжила свой рассказ.

С женой Юрия Ивановича вскоре после свадьбы случилось несчастье. Она работала в торговой фирме бухгалтером и в недавние «лихие девяностые» попала в разборку владельца фирмы со своими конкурентами-бандюгами. В их офис подложили взрывное устройство. При взрыве ее ударило по спине металлической дверью. Она болеет уже несколько лет, часто лежит в больнице, перенесла много операций. По сути – инвалид. И муж все это время трогательно заботится о ней.

Валерий Иванович заметил, что у этой молодой женщины удивительно голубые глаза, мягкая смущенная улыбка, какая бывает у больных людей, стесняющихся своей физической немощи. Она старается скрыть свою инвалидность. Но стоит присмотреться, как обнаруживается, что она двигается медленно, с напряжением, а ее супруг всячески помогает ей, поддерживает ее.

5. Банкир в кроссовках

От Ирины Добрецов узнал всю историю банка. Когда-то в этом здании располагалось министерство национальной промышленности, в ведении которого были небольшие фабрики народных промыслов, мелкие артели, производственные и торговые кооперативы. У государства, занятого крупными отраслями промышленности, до их продукции: сувениров, бытовой мелочевки - руки не доходили. И эти предприятия в советское время были избавлены от жесткого планирования своей деятельности, и уже тогда жили почти по рыночным законам. Руководители таких предприятий привыкли работать на грани закона и умели крутить неучтенными деньгами. Карательные органы государства, конечно, следили за ними, и особо зарвавшихся крупных воротил своевременно и надолго прибирали к рукам, одевая в телогрейки и вручая им в руки рабочий инструмент, но остальных до поры до времени попускали, тоже, впрочем, порой не без корыстного интереса для отдельных стражей социалистического порядка. А чиновники министерства национально промышленности, управляющие таким контингентом директоров, жили не на зарплату, а на щедрые приношения, поступающие к ним и деньгами, и борзыми щенками. А уж руководители министерства – были почти законными советскими капиталистами! В начале девяностых, когда начались рыночные реформы и приватизация, они сразу выкупили свое здание. После этого они одними из первых в стране открыли коммерческий банк «Нацпромбанк».

Время было такое, что все рыночные реформы могли в одночасье откатиться назад к социализму, поэтому всю приобретенную собственность чиновники министерства записали не на себя, а на своих молодых родственников. Полным владельцем здания стал племянник министра Иваницкий Александр Юрьевич. При создании банка министру пришлось делиться со своим заместителем, и владельцами «Нацпромбанка» стали два наследника: Иваницкий с большей долей в капитале и сын заместителя министра Пылаев Андреевич Николаевич с немного меньшей долей. Они же стали и руководителями банка: Иваницкий – Председателем правления, а Пылаев – Первым заместителем.

Чада, хотя и были изрядно избалованы своими высокопоставленными родителями, но выросли умницами, получили отличное образование. Таких обеспеченных номенклатурных отпрысков тогда называли «золотая молодежь».

Настоящие владельцы, конечно, не выпускали банк из-под своего контроля. Но, тем не менее, они предоставили новоиспеченным банкирам достаточную свободу действий. И молодые коммерсанты с жадностью принялись за дело. Заложенные с детства непомерные амбиции не давали им покоя, и они стали конкурировать между собой. У каждого в банке сформировалась своя команда сотрудников. Между двумя командами шла постоянная война.

- Понятно, почему у вас везде наставлены «уши», - смеялся Добрецов.

Между руководителями произошло разделение обязанностей. Всей основной производственной работой: клиенты, сделки – занимался Пылаев. Иваницкий был больше склонен к управленческой административной работе. Как сказала Ирина: «Пылаев работал, Иваницкий руководил».

Так продолжалось несколько лет. Благодаря усилиям Пылаева банк успешно рос и развивался и в рейтинге банков вошел уже в первую сотню. Закончилось все в прошлом году. Пылаев вывел из «Нацпромбанка» свою долю капитала и ушел с деньгами в другой банк. Своих ключевых сотрудников он взял с собой. А «Напромбанк», потеряв значительную часть своего капитала, резко провалился в рейтинге банков из первой сотни в конец второй. Еще более резко свернулась активная деятельность банка, поскольку Пылаев переманил с собой в другой банк многих крупных клиентов.

Ирина Васильевна начала работать с Иваницким в те давние времена, когда в банке было всего несколько сотрудников. Она только что закончила юридический институт и работала в нотариальной конторе. Здесь они и встретились с Иваницким, который оформлял документы на регистрацию банка. Иваницкий был одет в малодоступные простому человеку футболку с иностранной надписью, джинсы и кроссовки, и гонору у него было предостаточно. Ему понравилась деловитость и высокая компетенция Ирины, и он уговорил ее перейти работать юристом к нему в открывающийся банк.

Позже в негласном разделении ответственности между Председателем правления и Первым заместителем юридическая служба банка оказалась в сфере интересов Пылаева, и тот назначил начальником отдела своего сотрудника. Ирина стала заместителем, и Иваницкий совсем забыл про нее. Но после ухода «пылаевцев» все вернулось на круги своя, и Ирина снова стала начальником отдела и работает под непосредственным руководством Иваницкого.

С Пылаевым работали и братья-программисты Владимир и Николай. При кадровом разделе с Пылаевым ушел Николай. Владимир остался, но он человек Пылаева. Никто не понимает, почему - но Марина поддерживает и защищает Владимира.

- Я про братьев теперь много знаю. Такого, что и никто не знает. Николай, например, на откатах по договорам с партнерами банка имел доход в разы больше, чем его зарплата.

- Теперь понятно, откуда у него такой дорогой автомобиль был!

- А я у него эту кормушку отнял! – хвалился Валерий Иванович. – Изменил все договоры. Банку – экономия, братьям – фигу!

- Так вам, Валерий Иванович, надо было на себя эти откаты перевести!

- Нет, я инженер старой закалки, привык за зарплату работать. Себя уже не переделаешь. Да и не получилось бы это, Владимир сразу заложил бы меня Иваницкому.

- Тогда скажите своему Пронину, чтобы он вам за такую экономию выбил премию у Иваницкого.

- У Иваницкого награды не дождешься, сами знаете. А Пронин наверняка все заслуги себе приписал. Так что, если премия и была, то получил ее Пронин.

- А в ответ я вам расскажу про вашего Пронина. Он у нас недавно, а до этого был майором милиции. Поговаривают, что несколько лет назад Иваницкий стал виновником серьезной автомобильной аварии, и Пронин выручил его, отмазал. При этом ему пришлось уволиться из милиции. В благодарность Иваницкий заплатил Пронину большую сумму денег и взял его на работу к себе в банк.

- А-а-а... Понятно теперь, почему они с Владимиром такие «друзья». Владимир когда-то в КГБ [6] программистом работал. А у ментов с чекистами непримиримая вражда еще со Сталинских времен.

- Но Владимир-то раньше там работал, а потом уволился. Так ведь?

- Из КГБ, Ирина, не увольняются. Это на всю жизнь. И, кстати, подозрительно, что Марина ваша его защищает. Уж не из тех ли и она? Ой, подведут они Иваницкого! Вы бы его остерегли.

- Да разве он станет меня слушать? Вы же знаете про ночную кукушку, - язвила Ирина. - Марина перекукует!

Ирина знала все банковские сплетни. В кабинете Иваницкого есть дверь, та самая, которую Добрецов заметил в самый первый день своего пребывания в банке. За этой дверью кабинет продолжается. Там есть еще одна комната отдыха, к которой примыкает ванная комната. Самое интригующее заключается в том, что кабинет Марины, который находится в конце коридора, тоже имеет выход в ту секретную комнату отдыха. Точно, конечно, никто не знает, но все женщины банка уверены, что Марина - любовница Иваницкого.

6. Генерал

Дела в банке складывались все хуже. Средств на проведение расчетов стало прозаически не хватать. Какое-то время держались за счет межбанковских кредитов - займов, взятых у других банков на небольшой срок, день-два. Брали, перезанимали, снова брали... А тем временем снежным комом накапливался немалый долг.

Иваницкий провел совещание и наказал начальнику казначейства банка и своему новому заместителю, принятому на освободившееся место Зайцева, расплатиться в первую очередь с крупными клиентами-организациями. Частных вкладчиков было мало, расчеты с ними на общую картину влияли не сильно. А с банками-кредиторами следует рассчитываться в последнюю очередь! «Подождут», - настраивал своих помощников Иваницкий.

Нависла угроза полного краха... Стало нечем гасить займы банков. Наступил день, когда банк впервые не полностью выполнил свои обязательства перед клиентами. Если срочно не выправить ситуацию, то клиенты могут пожаловаться в Центральный банк.

В России банковская система выстроена так, что всеми коммерческими банками руководит государственный Центральный банк. Он разрешает коммерсантам открывать банки и выдает лицензию на проведение банковских операций. Потом он требует от банков предоставления постоянной отчетности. Так Центральный банк контролирует их работу, чтобы недобросовестные банкиры не смогли обмануть доверчивых граждан. В случае возникновения угрозы банкротства коммерческого банка, Центральный банк имеет право прекратить его деятельность, отзывая у него свою лицензию. И сейчас такая опасность отзыва лицензии нависла над «Нацпромбанком».

До последнего момента гордость не позволяла Иваницкому прибегнуть к крайнему средству: просить помощи у дяди, бывшего министра. Но пришло время и этой крайней меры. Иваницкий позвонил ему и они договорились встретиться в сквере рядом с домом дяди.

При встрече Иваницкий не сразу узнал своего бывшего благодетеля. Вместо вальяжного и всегда самоуверенного преуспевающего толстячка - по липовой аллее медленно вышагивал с палочкой невысокий, худощавый, скромно одетый пожилой интеллигентный мужчина.

- Здравствуй, здравствуй, Сашенька. Забыл старика!.. Да я не обижаюсь. Наше время прошло. Ты, наверное, не поймешь, но у меня, наконец-то, спокойная жизнь настала. Туда.., - он посмотрел глазами наверх, - с собой ничего не возьмешь, а здесь пенсионеру много ли надо? Вот брожу, птичек слушаю, прошедшую жизнь вспоминаю...

- Ну да ладно, тебе мои душевные переживания неинтересны. Говори уж, зачем я тебе понадобился, – перешел к делу дядя.

Выслушав племянника, он помолчал, потом ответил:

- Понятно. Вообще-то, я в курсе твоих проблем, по старой привычке все поглядываю за банком. Ладно, что-нибудь придумаем. Поговорю кое с кем. Дай мне день-два. Я позвоню тебе.

Через день дядя позвонил:

- Саша, я поработал по твоему вопросу. Есть один неплохой вариант. Завтра к тебе приедет мой старый товарищ из Министерства обороны. Встреть его как полагается. Организуй ему рабочее место, он поработает у тебя некоторое время. Будь с ним повежливей, он человек не маленький. И слушайся его. Знаю я тебя!..

Иваницкий дал необходимые распоряжения начальнику службы безопасности, который принял от уволившегося Пронина все дела по административному управлению банком. Для завтрашнего гостя приготовили бывший кабинет Пылаева, пустующий со времени его увольнения. Обговорили, кого приставить к гостю секретарем, как организовать его питание и решить прочие бытовые потребности.

На следующий день утром, когда Иваницкий только что приехал на работу, позвонил начальник безопасности:

- Подъехал на черной «Волге» какой-то генерал, встречаю.

- Да, да… Проведи его ко мне, - ответил Иваницкий.

Вскоре в дверях показался мужчина в генеральской военной форме: лампасы на брюках, большие звезды на погонах. При ближайшем рассмотрении он оказался еще не старым. Сухощавый, подтянутый, коротко стриженный и гладко выбритый, как и полагается военному человеку. Лицо прямое, окрытое. Походка уверенная. Генерала сопровождал молчаливый капитан.

Генерал бодро отрапортовался:

- Здравия желаю! Иван Иванович. Фамилий не надо.

В ответ на представление Иваницкого ответил:

- Извини, я буду звать тебя Сашей. Не обижайся, мне так проще. Ну, Саша, показывай мое новое место прохождения службы, - нарочито по-солдафонски шутил он.

Действительно, в общении он оказался довольно простым, без ожидаемого генеральского гонора. В выделенном ему кабинете осмотрелся, остался доволен.

- Мы, служивые - люди непритязательные, привыкли к походной жизни. Секретарь мне не потребуется. Нужен городской телефон и прямой вызов к тебе. Где-нибудь рядом организуй комнату для двух моих мальчиков. Им понадобится международный телефон. К ним от меня тоже надо сделать прямой вызов.

- Кормить меня не надо, я казенную пищу не жалую, привык питаться домашним пайком. Мне его моя боевая подруга готовит, - продолжал свои казарменные шутки генерал.

Капитан передал ему портфель и папку для документов и вышел. Генерал снял китель, расслабил узел галстука и, расположившись поудобнее в кресле, достал из портфеля термос, фляжку коньяку, сверток с домашней снедью: жареная курица, бутерброды, огурец, помидор. Он налил в стакан коньяку и было уже приступил к обеду, как вспомнил о присутствии Иваницкого:

- Извини, Саша, пока ты мне больше не нужен. Сейчас подъедут мальчики. Дай им твои фирменные бланки с логотипом банка. Еще им понадобится принтер и выход в Интернет. Организуй, пожалуйста. Компьютеры у них будут свои.

Иваницкого сильно коробила такая хозяйская распорядительность гостя и угнетала его, хозяина, вынужденная подчиненность. Генерал заметил это и сказал напрямую:

- Ты, Саша, не обижайся. Сейчас от меня зависит твоя судьба. Так что помоги мне.

И он выпил, наконец, коньяк из стакана, который держал в руке, довольно крякнул и добавил:

- Да!.. Во второй половине дня ты мне понадобишься.

Иваницкий снова вызвал начальника службы безопасности, передал ему поручения генерала и добавил:

- Ты присмотри на ними.

- Понимаю. Все сделаем, Александр Юрьевич. Да, кстати, - продолжал он. – Вы по погонам поняли его звание? Это же генерал-полковник! Таких у нас в стране немного. Десятка два-три, не больше. Я пробил по своим каналам – нашего никто не знает. Говорят, что бывают такие секретные генералы. По кадрам Министерства обороны они проходят отдельным закрытым списком.

Во второй половине дня Иван Иванович вызвал Иваницкого:

- Саша, подойди ко мне, пожалуйста. Мальчики подготовили документ, тебе надо его подписать.

Это было письмо от его имени в адрес первого заместителя председателя Центрального банка.

«... в рамках конверсии ... в ближайшее время ожидается поступление средств по договору, заключенному по государственному заказу Министерства обороны между Российским оборонным предприятием и американской фирмой Chemical Conductor... Предполагается участие «Нацпромбанка» в качестве расчетного учреждения с Российской стороны...»

Иваницкий поставил свою подпись.

А генерал снял трубку, набрал номер:

- Николай Иванович? Добрый день, это Иван Иванович из министерства обороны. Я подъеду, как договаривались? Надо обсудить один вопрос. Спасибо.

Потом он вызвал капитана, который взял папку и портфель. На прощанье генерал сказал Иваницкому:

- Я поеду в Центральный банк с этим письмом, потом в министерство, начальство на доклад вызывает. Сегодня уже не вернусь, о результатах расскажу завтра.

После его отъезда позвонил Алексей Николаевич:

- Я проверил звонок генерала. Телефонный номер в Центральном Банке. Но кто – неизвестно. С таким именем-отчеством руководителей там нет.

Иваницкий знал, что в Центральном Банке тоже есть свои Иван-Иванычи без должности, которые поважней иных банковских генералов.

Утром Иван Иванович пригласил Иваницкого и рассказал, что в Центральном Банке уже подготовлен приказ о закрытии «Нацпромбанка» по причине финансовой несостоятельности и неспособности выполнения денежных обязательств. Вчера генералу удалось приостановить подписание этого приказа.

- Ну, Саша, с сегодняшнего дня мы начинаем работать с нашими американскими партнерами. По мере возможности буду держать тебя в курсе дел. Ты будешь помогать нам, это в твоих же интересах. Проект большой, всего я сейчас рассказать тебе не могу. Со стороны Министерства обороны в проекте задействованы.., - генерал поднял глаза наверх и немного помолчал, - очень высокие начальники. В правительстве этот проект тоже на особом контроле: из Америки ожидается поступление больших средств. Ну, и политическое значение нашего дела немалое. Сворачивание холодной войны, конверсия, и все такое...

Иван Иванович встал, походил и продолжил говорить намеками и недоговоренностями.

- Имей в виду, Саша, что успех не гарантирован. Очень уж много обстоятельств влияет на окончательный результат дела, - он опять помолчал. – Кроме того, мы с тобой не одни этот вопрос продвигаем, есть дублирующий вариант. Как у вас, коммерсантов, говорят: у нас с тобой, Саша, есть конкуренты. Но если все, задуманное нами, удастся – банк будет жить, и даже процветать. Наши оборонные предприятия откроют у тебя в банке расчетные счета. Будь готов к тому, что наше министерство будет плотно контролировать тебя. Но не переживай, отодвигать тебя никто не собирается. И свой коммерческий интерес ты не потеряешь. И даже приобретешь. Команда у тебя сейчас не очень сильная, но для начала нашей работы вполне достаточная. Это мы тоже знаем. Будет необходимость - усилим. А пока постарайся удержать оставшихся сотрудников, чтобы они не разбежались.

Так военный «десант» начал свою работу в коммерческом банке. Иваницкого они почти не беспокоили. Все приезжали рано утром. Капитан так же носил портфель генерала с обедом и папку с документами. «Мальчики» Ивана Ивановича оказались двумя похожими друг на друга подполковниками, хотя по своему юному возрасту они годились скорее в лейтенанты. Утром они приносили с собой ноутбуки, а вечером забирали их с собой.

Алексей Николаевич докладывал Иваницкому:

- Генерал ничего не делает. Читает газету, обедает. Капитан каждый день привозит ему документы в папке, он их просматривает, делает пометки. Всего несколько раз разговаривал по телефону со своим министерством. Но разговоры короткие, ничего не значащие: нечастые вызовы в министерство, резервирование на поздний вечер специальной комнаты в министерстве для проведения шифрованных телефонных разговоров с Америкой. Здесь «мальчики» тоже несколько раз разговаривали с Америкой. Я в английском не силен, вот сами послушайте кассету. Несколько раз они договаривались и все вместе ненадолго отъезжали. Видимо, чтобы просто провести разговор вне банка. Файлы, которые они передают по электронной почте в Америку, зашифрованы. Я справился у своих старых знакомых шифровальщиков: вскрыть защиту невозможно.

Иваницкий послушал кассету. Судя по именам: Mike, John, Nick - с той стороны работали такие же «мальчики». Все их разговоры ограничивались обсуждением простых технических вопросов: получение и передача файлов по электронной почте, назначение времени телефонных разговоров своих больших начальников.

7. Плата по долгам

А дела в банке пошли совсем плохо. Завис большой долг по межбанковским кредитам. Секретари Иваницкого на телефонные звонки из банков-кредиторов отвечали об «отсутствии» своего начальника. Неожиданно на личный, нигде не засвеченный номер Иваницкого позвонил президент одного из крупных банков, старый его знакомый Питерский Евгений Иннокентьевич:

- Александр Юрьевич, привет. Как ты там? Надо переговорить. Я скоро подъеду, будь, пожалуйста, на месте.

И он положил трубку, не дослушав попытки Иваницкого возразить: «Не сегодня, я сейчас срочно уезжаю...»

Не успел Иваницкий собраться, чтобы «слинять» из банка, как позвонил Алексей Николаевич:

- Перед зданием собирается несколько мерседесов. Пока не знаю, кто это такие. Понял, Александр Юрьевич: вас нет, никого не пускать.

Еще через минуту он снова перезвонил и взволнованно сообщил:

- Александр Юрьевич, позвонил мой бывший командир из Девятого управления, сказал: «К твоему начальнику приехали гости, проводи их». И добавил, чтобы я не дергался, – голос начальника службы безопасности дрожал. - Александр Юрьевич, он звонил по местному телефону! Я даже не понимаю, как он подключился к нашей телефонной станции!..

А еще через несколько минут кабинет Иваницкого наполнился добрым десятком посетителей. Вошедший первым Питерский улыбался:

- Привет еще раз, Александр Юрьевич, вот мы и приехали, как договаривались. Пригласи нас, пожалуйста, за твой широкий стол, - он кивнул в сторону левой части кабинета.

Когда все расселись за столом переговором, Питерский уже не улыбался. Он повел переговоры тихим холодным голосом:

- Александр Юрьевич, здесь собрались представители нескольких банков, по которым у тебя образовалась задолженность. Соответственно, нам есть о чем поговорить. Спасибо, что ты любезно согласился с нами встретиться.

Евгений Иннокентьевич по очереди представил остальных гостей. Это были заместители руководителей, юристы банков-кредиторов.

Питерский продолжал:

- Итак, Александр Юрьевич, сейчас ты должен семи банкам. Общая сумма немалая, - он посмотрел на переданный ему список.

- У тебя в банке средств немного, мы знаем, - он посмотрел на еще один переданный ему документ. - Кот наплакал… Но по долгам надо платить, Александр Юрьевич. Продавай свои личные активы, у тебя они есть. Это мы тоже знаем, - он даже не стал смотреть очередной переданный ему лист.

По всему было видно, что Евгений Иннокентьевич к встрече основательно подготовился. На попытку Иваницкого перехватить инициативу и рассказать, что банк ждет поступления больших средств по группе клиентов из оборонного ведомства, он ответил:

- Я знаю, Александр Юрьевич, что у тебя Министерство обороны работает. Но знаю также, что результат этой сделки будет нескоро. Это, как говорится, в лучшем случае. Мы столько ждать не можем. И не будем.

В конце разговора Питерский назначил через неделю дату следующей встречи.

- Мы ждем твоих действий, Александр Юрьевич. Сейчас, конечно, не девяностые года, время утюгов и паяльников прошло. Есть цивилизованные способы принуждения. Пойми, это не личное. Мы с тобой друзья, но большие деньги дружбы не понимают. Долг платежом красен, как говорится.

После ухода гостей раздраженный Иваницкий вызвал нового зампреда и начальника казначейства и сорвался на крик:

- Куда вы смотрели?! Почему Питерскому кредит не погасили?! С ним шутить нельзя! Это же банк первого круга!

Банки помогают друг другу кредитами. На рынке межбанковского кредитования они условно делятся на три круга. В первом – очень крупные банки. Они ежедневно ворочают огромными суммами и остатки этих ресурсов охотно ссужают банкам второго круга, обычно под небольшой процент. Те, в свою очередь, дают кредиты мелким банкам третьего круга, но уже под больший процент, пытаясь заработать свою выгоду. «Нацпромбанк» после ухода Пылаева переместился из второго круга в третий. И то, что он взял кредит у банка первого круга Питерского, выпадало из общепринятой практики.

- Без Питерского остальные и пикнуть не посмели бы! – не мог успокоиться Иваницкий. - Придумайте что-нибудь!

Его подчиненные стояли, понурив голову, как лоботрясы на выволочке у директора школы. Возразить было нечего. Но и принимать какие-либо действия было уже поздно. И, самое главное, платить было нечем…

На следующий день Ирина рассказывала, что банк жужжит: «Иваницкий бегает от кредиторов!» Вчера днем видели, как он выбежал из заднего выхода банка без костюма, а его догонял какой-то спортивного склада молодой человек в форме защитного цвета.

Добрецов смеялся:

- Ох, женщины, беда с вами! Вы порождаете слухи из ничего! А на самом деле, Ирина, все просто. К Иваницкому вчера приезжали коллеги-банкиры, накачали его по полной программе. А он же спортсмен, привык снимать стресс атлетической нагрузкой. Так что он просто совершал спортивную пробежку. А за ним его личный охранник поспевал. Выполнял свою охранную работу на бегу, так сказать. Вот и все дела.

8. Изотоп

Прошло еще два дня. Иван Иванович вызвал Иваницкого:

- Саша, мы продвинулись в нашем деле. Ребята подготовили гарантийное письмо в американский банк, обслуживающий нашего партнера. Ознакомься, пожалуйста, и подпиши.

Иваницкий пробежал глазами документ. Это было гарантийное обязательство.

... поставка товара Российской коммерческой организацией ... по договору, заключенному Российским предприятием ... under Military Department of Russian Government ... с американской фирмой Chemical Conductors...

Далее расшифровывались условия сделки:

Наименование товара: – изотоп цезия

Цена одного грамма: – пятьсот тысяч долларов

Поставка партиями в течение года

Всего поставка: 1000 (одна тысяча) граммов

Общая сумма сделки ...

От количества нулей у Александра Юрьевича перехватило дыхание. Он автоматически стал прикидывать новое место банка в рейтинге. Получалась до невероятности заманчивая картина.

Далее в письме оговаривалась сроки поставки, вид транспорта, специальные контейнеры в качестве тары и другие технические детали. В конце письма опять стояло потрясающее воображение число с многими нулями:

Просим перечислить аванс в размере...

Да!.. О подобных суммах Иваницкий и не мечтал никогда... Он представил, как будет скрипеть зубами Пылаев, когда узнает о таких сделках в «Нацпромбанке»! И Питерский уже не посмеет так нагло вести себя! Сам будет просить у него кредиты!

Ну, Саша, как тебе масштабы? – Генерал довольно улыбался. - И это только первый пробный камень! Дай срок, то ли еще будет, Саша!

Он встал и прошелся по кабинету, азартно потирая руки.

- Однако, продолжим работу. Это письмо необходимо сегодня же отправить по Диечелу [7]. И параллельно надо передать в электронном виде по сети SWIFT [8]. Кто у тебя этим занимается? Да-да, Добрецов, я знаю. Надежный парень, пригласи его сюда.

Иваницкий вызвал Добрецова. Когда он вошел в кабинет, генерал поднялся ему навстречу:

- Валерий Иванович? – он пожал ему руку. - Здравия желаю. В армии служил? Тогда порядок работы с секретной информацией знаешь. Нужно отправить электронное сообщение в американский банк так, чтобы никто не видел. Сотрудников своих отпусти, все будешь делать сам. С тобой пойдут ребята. Вместе, я думаю, вы успешно справитесь с задачей. По окончании работы вернетесь сюда.

Работа над «задачей» заняла около часа времени. Когда они вернулись, генерал снова вызвал Иваницкого и в его присутствии проинструктировал Добрецова:

- Еще раз, Валерий Иванович, прошу тебя никому об этом деле не говорить. Имей в виду, что ты поневоле попал в поле контроля режимных подразделений Министерства обороны. На самом деле, мы про тебя знаем достаточно. У тебя еще в советское время, в бытность твоей работы в оборонке, была первая форма допуска к документам, это достаточно серьезно. Подписи-обязательства у тебя сейчас брать не будем, просто считай, что твой секретный режим работы не прекращался. Ты мужик умный, должен понять, что, если все сложится, как мы планируем – и подпись с тебя возьмем, и будет тебе солидная надбавка к окладу за секретность. Твои обязанности в нашем понимании вполне соответствуют закрытому режиму работ. В сотрудничестве со спецслужбами ты не замечен. Для нас, военных, это принципиально важно.

- Кстати, Александр Юрьевич, у тебя в банке такие подснежники есть, - обратился он к Иваницкому. – Нет, не только служба безопасности, эти-то не скрывают. Есть другие, ты даже не подозреваешь их. Ничего, время придет, и мы разберемся с ними.

- Теперь о самом деле, - Иван Иванович снова повернулся к Добрецову. – Валерий Иванович, я попрошу тебя о следующем. Внимательно следи за поступлением ответа из американского банка. Занимайся сам, никому не передоверяй. Когда получишь сообщение, никому своим его не показывай. И сразу принеси мне.

Валерий Иванович, конечно, никому ничего про сделку и про изотоп не рассказал. Хотя по банку моментально разнесся слух о его встречах с генералом. На все вопросы коллег он отшучивался:

- Умнейший мужик этот генерал! Мы с ним обсудили перспективы введения Устава гарнизонной службы на территории банка. А что? Это разумно! Приходишь утром, а тебе - рапорт: «Товарищ начальник, за время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось!» Здорово?

Сложней всего дело обстояло с Ириной. Как отвечать на ее вопросы? Но она на этот раз, к удивлению Добрецова, не проявила свойственного ей неуемного любопытства.

- Я понимаю, Валерий Николаевич, что вы не можете ничего рассказать. И не рассказывайте, это не очень-то и интересно, - она загадочно улыбалась и напевала, – есть у меня другие интересы!..

По всему было видно, что Ирина переживает уж если не любовь, то, как минимум, увлечение. Она полностью отдавалась этой новой для нее жизни. В кафе и на прогулку в парк они теперь ходили редко. В обеденный перерыв Ирина исчезала: «В магазин за продуктами бегала». Вечером она тоже срывалась с работы раньше всех и без оглядки бежала к выходу из банка. Женщины подшучивали над ней: «Не споткнись!..»

Добрецов искренне радовался за нее. Она говорила: «Извините, Валерий Иванович. Мне некогда. У меня появились важные дела. Потом расскажу!» И он не расспрашивал ее ни о чем. Ему очень хотелось пошутить с ней по-доброму на эту тему, как это бывало раньше между ними. Но он даже на это не решался, опасаясь, как говорят, сглазить ее, судя по всему, удачно складывающуюся личную жизнь.

Вечером Александр Юрьевич вызвал его и начал задавать вопросы про отправленное письмо в американский банк, про пресловутый изотоп, который не выходил из головы и у Добрецова. Валерий Иванович никак не мог понять, что от него хочет начальник, пока, наконец, не понял: Иваницкому просто хотелось с ним поговорить! У него в банке не осталось ни одного близкого человека, с кем можно было поболтать на эту, занимавшую его сейчас тему. Добрецов, как, впрочем, и все в банке, воспринимал Иваницкого как некий подписывающий документы автомат, к тому же очень непростой и крайне неудобный в использовании. То, что Иваницкий тоже человек со своими человеческими слабостями, оказалось так неожиданно...

Иваницкий заказал секретарю чай для них обоих, они сели рядом за компьютер, зашли в Интернет и так просидели вместе добрых полтора часа в поисковиках, добывая информацию про этот самый изотоп цезия. Что же это за штука такая, что стоит в тысячи раз дороже золота?! И для чего он нужен?

… цезий - элемент первой группы шестого периода … таблицы Менделеева … мягкий щелочной металл серебристо-желтого цвета … открыт в 1860 году … низкая температура плавления …

Ничего не понятно…

… используется в электронике, химической промышленности, оптике, медицине, ядерной энергетике …

Ага, это что-то…

… изотопы цезия … установлено стимулирующее влияние этих элементов на функции кровообращения … при нарушениях функции сердечно-сосудистой системы … лечение раковых опухолей … входят в состав препаратов геронтологического действия, замедляющего биологические процессы …

Да, медицина - тема сейчас злободневная. Вот еще...

…соединения цезия применяются в современных космических системах вооружения нового поколения …

В конце-концов они пришли к выводу, что изотоп цезия нужен американцам для какой-то качественно новой военной или медицинской технологии. Например, он используется при создании суперсовременного космического лазерного оружия. Или, наконец, учеными найден рецепт лечения раковых заболеваний. А может быть, у человечества появилась надежда с помощью цезия продлить жизнь, и американские толстосумы не жалеют никаких денег ради этой призрачной мечты...

Что бы не предполагать - истинное назначение изотопа цезия, пожалуй, они не узнают. Да и не это сейчас важно. Главное – цена! И в глазах Иваницкого на картинку на экране компьютера накладывался длинный ряд нулей суммы поступающих в банк денежных средств… Уж он-то знает, как распорядиться такими деньгами!

На следующий день Иваницкий собрал всех сотрудников банка в большом зале и выступил перед ними:

- Уважаемые коллеги! Вы все знаете о трудностях в банке, у нас сейчас нечем даже платить зарплату. Руководство банка принимает все возможные меры для исправления ситуации. Также все вы слышали о том, что в настоящее время в банке работает группа представителей министерства обороны. Я очень надеюсь, что они помогут нам.

Такая речь Иваницкого была для него необычна. Он не любил общаться с рядовыми сотрудниками, многие из них до этого собрания даже голоса его никогда не слышали.

- Мы с вами - сильная команда, я ценю вас, как ответственных сотрудников и грамотных специалистов, - продолжил Иваницкий. - Нам скоро предстоит решать новые сложные задачи. И я надеюсь на вас, на вашу помощь в нашем большом общем деле. Я понимаю, что собрать такую команду заново непросто, поэтому прошу всех перетерпеть этот сложный период и не увольняться. Я буду платить зарплату из своих личных средств. Задержанную зарплату за прошлый месяц вы получите сегодня же.

Ирина с Валерием Ивановичем, в отличие от многих, прекрасно знали, как всегда пренебрежительно отзывался о сотрудниках Иваницкий. А тут такие проникновенные слова! Что это: вынужденное лицемерие или, действительно, в непростой ситуации у него наступает прозрение?

После собрания все разошлись на подъеме, с надеждой на скорое решение проблем банка.

Слухи о встречах Добрецова с генералом и его продолжительном пребывании в кабинете Иваницкого мгновенно разлетелись по банку. И к нему после собрания неожиданно пришел начальник хозяйственного отдела с рабочими. Рабочие принесли и на месте собрали новое шикарное кресло, а их начальник был как никогда, обходителен.

- Мы же видим, Валерий Иванович, что вы сейчас важные дела решаете. И хотя Иваницкий мне прямых указаний не давал, я сам принял решение включить вас в расходный реестр, - и он поставил на стол коробку. - Это ваша стандартная норма на месяц.

- Валерий Иванович, сейчас есть свободный кабинет, вас надо бы туда переместить. Но это я не могу сделать без разрешения Иваницкого. Вы поговорите с ним, пожалуйста.

- А по этим делам, – повторил он, указывая на кресло и коробку и угодливо заглядывая в глаза, - я все сам решил. Работайте, Валерий Иванович. Мы надеемся на то, что банк выстоит и будет продолжать работу. Если что еще понадобится, говорите. Все сделаем.

После его ухода Добрецов проверил коробку. Там стояли бутылка армянского коньяка и бутылка шампанского, две бутылки красного французского вина и четыре коробки дорогих шоколадных конфет.

9. Крах мечты

Через неделю после первой встречи, как и обещал Питерский, в кабинете Иваницкого состоялась вторая встреча с представителями банков-кредиторов. Гости приехали в том же составе. Питерский говорил так же спокойно, красуясь перед коллегами из других банков:

- Александр Юрьевич, мы навели справки про твой проект с Министерством обороны. Как я и предполагал, перспективы заманчивые. Но, повторюсь, на быстрый результат надеяться не приходится. И еще повторюсь: успех не гарантирован. У тебя, Александр Юрьевич, есть всего один выход: продать свои активы. - Он посмотрел на переданный ему документ. - Они у тебя есть. Здание банка, небольшая доля в «Стройбанке», еще кое-что… Продавай, надо платить по долгам. Покупателей мы тебе поможем найти.

«Не дождетесь! Что я дурак, сам буду свои деньги отдавать? Идите в суд. Устанете отсуживать!» - думал про себя Иваницкий. А Питерскому ответил:

- Я рассмотрю эту возможность, Евгений Иннокентьевич.

Как хотелось дать в морду этому любующемуся собой наглецу, прилюдно изгаляющемуся над Иваницким!

- Александр Юрьевич, сообщаю тебе, что мы от лица всех твоих кредиторов, - он провел рукой вдоль стола, - написали письмо в Центральный банк о необходимости проведения расследования по факту возможного мошенничества со стороны твоего банка. По представлению Центрального банка МВД назначило специального следователя. Завтра он приступит к работе непосредственно на территории твоего банка.

«Ну, это не страшно. Придет какой-нибудь лох, который ничего не понимает в банковском деле. Мы его долго будем разводить. Навалим ему на стол кучу документов – пусть разбирается» - думал про себя Иваницкий.

На этом неприятности, заготовленные Питерским, не закончились. Он продолжал:

- Мы тебе в благом деле погашения кредитов начали помогать. У тебя были небольшие личные средства в одном некрупном американском банке.

«Ничего себе, небольшие! - занервничал Иваницкий. - Да там почти все мои деньги!.. Но как он узнал?! И что значит были?»

Несколько лет назад Иваницкий ездил в Нью-Йорк для установления договорных отношений с крупными американскими банками, необходимость которых была вызвана потребностью крупных клиентов банка в организации международных валютных расчетов. На самом деле, другая причина послужила главной целью его поездки. За несколько месяцев до этого в Россию приезжал представитель одного американского не очень крупного банка. В России он провел серию приватных встреч с руководителями российских банков. Этот американский банк делал выгодный бизнес на крупных секретных вкладах российских чиновников и бизнесменов. Представитель рисовал российским банкирам радужные картины выгодного размещения личных средств и приглашал их в США для проведения окончательных переговоров и заключения конкретных соглашений.

Поэтому в Америке после завершения целой серии плановых рабочих встреч с менеджерами крупных американских банков, активно работающими с Россией, Иваницкий встретился с владельцем этого необычного банка. Банкир, хитроватый старичок, рассказал, что уже немало его российских клиентов предварительно депонировали большие средства на счетах его банка, а потом переехали с семьями на ПМЖ[9] в США и живут здесь припеваючи. В Америке они купили элитную недвижимость. Их дети учатся в престижных колледжах, а жены заняты обустройством многочисленных комнат своих особняков, расположенных в престижных районах тихоокеанского побережья, и приемом именитых гостей. А сами «русские», как их здесь зовут, занимаются выгодным вложением вывезенных из России капиталов. Банкир приводил конкретные примеры, показывал фотографии бывших наших соотечественников, довольно улыбающихся на фоне их загородных домов с обязательными бассейнами и зелеными лужайками.

Все это было так заманчиво! Преуспевающий рантье. Ничего не делать, а просто пасти свои деньги – вот это жизнь! Вот это для него! Какой мелкой показалась ему вся его суета с кабинетом и нарядными костюмами.

Пусть здесь у него дорогая машина, но на ней приходится трястись по выбоинам вечно ремонтируемого российского шоссе. А там у него будет личный самолет! Сейчас он отдыхает урывками по неделе на шумных суетливых курортах, а там он будет жить на теплых островах в Тихом океане целыми сезонами. Там, где нет вездесущих туристов и температура воды и воздуха зимой и летом, днем и ночью составляет двадцать пять градусов. И не надо спешить на работу, работать будут его деньги, а он будет прямо с пляжа управлять ими по телефону.

Вот эта жизнь для него!

К нему в гости на виллу в Калифорнии съедутся богатые мужчины во фраках и вызывающе красивые женщины. Его дети, которые родятся в Америке, автоматически станут гражданами США[10]!

«O say, can you see, by the dawn’s early light?..»[11] - будут они гордо стоять под развевающимся звездно-полосатым флагом.

Иваницкий заключил договор с банком, получил доступ к закрытому электронному каналу, ему выдали специальные электронные ключи шифрования. Американский банкир настоятельно рекомендовал ему никому не доверять секретные ключи и все операции делать самому.

Иваницкий вернулся домой. И с тех пор мысль уехать в Америку прочно засела в его голове и стала для него целью жизни. Он сделает это! Надо только настойчиво следовать выбранной цели, отбросив остальную суету.

«America! America! God shed His grace on thee…» – звучала в его голове торжественная песня [12].

В течение года он, используя предоставленный ему закрытый электронный канал, за несколько транзакций перевел в американский банк значительную часть денег клиентов банка. «Вот потом хватятся!», - довольно улыбался он. Об этих сделках никто ничего не знал, кроме Марины. Даже дядя ничего не подозревал. К тому же он старел и постепенно отходил от дел, все больше оставляя управление банком на своего племянника. Еще, правда, о сделках знал программист Владимир, который совершал все операции на компьютере. Но Марина за него ручалась, да и работал Владимир под ее приглядом.

Потом Иваницкий долго замазывал следы выведенных денег. Он исправлял отчетность в Центральный банк, чтобы скрыть следы проведенных операций. Пока Пылаев работал, старался – он постепенно, шаг за шагом, довел дело до того, что обнаружить следы выведенных денег уже никто не смог. И через полгода-год, когда все стихнет – можно уехать. В дополнение к большим деньгам, уведенным из банка, необходимо собрать и взять с собой все свои законные деньги, которые можно вывезти в Америку открыто. У него есть немалые личные средства, хранимые на счете в собственном банке. Надо также повыгоднее продать здание банка, тут покупатели найдутся. Еще надо недорого, чтобы он позарился, продать Пылаеву принадлежащую Иваницкому долю капитала «Нацпромбанка» и его небольшую долю капитала в «Стройбанке», основгным владельцем которого был его хороший знакомый Дмитриев. И - good bye Russia, hi America! [13]

Он уже подготовился к этим окончательным сделкам, но Пылаев так не вовремя уволился! Ничего, сейчас появилась новая возможность незаметно уйти в сторону, передав все военным под шумок больших сделок Министерства обороны. Конечно, военные приведут немалые деньги в банк, и жалко бросать такую уникальную возможность подняться на совершенно другой уровень банковского бизнеса. Но не затихающая в голове мелодия: «O beautiful for spacious skies, for amber waves of grain...» [14] - напрочь разрушала возникающие сомнения. К тому же, судя по тому, как тихой сапой генерал начал дотошно вникать в дела банка, он быстро докопается до его увода средств в Америку. Нет, надо побыстрее сворачивать свое участие в «Нацпромбанке»!

- … Так вот, Александр Юрьевич, - продолжал Питерский. - С твоего согласия мы помогли тебе вывести эти средства. Сейчас ты перевел их на наши счета в оплату долга.

«Как перевел?! Что он такое говорит?!» - Иваницкий был ошеломлен, и не мог отвечать.

- Поздравляю, Александр Юрьевич, с двумя банками ты расплатился полностью и с третьим, - Питерский посмотрел переданный ему документ, - наполовину. Получи расчетные документы.

Иваницкий автоматически взял переданную ему Питерским папку. Это было потрясение. «У него… что…, отняли деньги?! Нет, они отняли у него мечту!..»

Иваницкий не помнит, как закончилась встреча. По ее окончании он прямиком влетел к начальнику службы безопасности и с порога закричал:

- Где этот программист Владимир? Давай его сюда! Он, что, мерзавец, сдал Питерскому мои ключи шифрования? Я его замочу! Урою! Где он?

Александр Николаевич стушевался:

- Так он же уволился… На прошлой неделе …

- Как уволился? Почему я не знаю? Кто подписал ему заявление?! – кричал Иваницкий.

- Я подписал. Так ведь… Марина завизировала. Я думал, она Вам все рассказала, Александр Юрьевич…

- У тебя кто начальник, Марина или я? Найти его! Сюда!.. Замочу!.. – брызгал слюной Иваницкий.

Таким своего босса Александр Николаевич еще никогда не видел. Иваницкий побелел, лицо его свела судорога. Он задыхался, трясся. И, хотя он снова пытался кричать, грозить – голос его стихал, рот стал открываться беззвучно. Ему по-настоящему стало плохо. Александр Николаевич испугался, усадил его на диван, дал воды.

Иваницкий затих. Он немного посидел, успокоился, потом молча встал и медленно вышел.

Прошла еще неделя. Из американского банка ответа все не было.

Следователь особого беспокойства не доставлял, сидел тихо в выделенной ему комнате. Копался в документах, что-то отмечал в своем компьютере, по очереди вызывал на беседы сотрудников банка.

Генерал с мальчиками продолжали исправно, как на службу, приходить в банк. Начальник службы безопасности докладывал: все те же короткие разговоры с Америкой, пересылка зашифрованных файлов, периодические отъезды в министерство. Еще пару раз Иваницкий подписывал похожие письма в Центральный банк и партнеру в Америке. Но никакого ощутимого результата вся эта работа не приносила.

Наконец, Иван Иванович вызвал Иваницкого:

- Саша, что-то не складываются наши дела. Задержка на неопределенное время. Я уезжаю. Не знаю, вернусь ли. Без меня тебя, пожалуй, быстро разорвут… Жаль. Мы с тобой, я считаю, сработались.

С уходом из банка военных стало ясно, что в ближайшее время следует ожидать карательного решения Центрального банка.

Через два дня вечером Добрецов получил электронное сообщение из штаб-квартиры сети SWIFT.

«We have been informed that the banking license of your institution has been withdrawn on tomorrow. As the loss of banking license results in deactivation from the SWIFT network on …»[15]

Далее следовала техническая информация о порядке отключения банка от сети и проведения окончательных взаиморасчетов.

Все понятно, это конец!... Добрецов распечатал это сообщение, зарегистрировал в журнале, и пошел к Иваницкому.

- Что это? Приказа Центрального банка еще не было! Как они в SWIFTе узнали? – вскинулся Иваницкий. – Нам самим еще ничего не объявили!..

- Я слышал такое, Александр Юрьевич, что в рамках межгосударственного взаимодействия ЦРУ и ФСБ между Центральным банком и международной системой SWIFT заключено секретное соглашение. Наш Центральный банк заранее извещает все банки мира о ликвидации российского банка. Это сделано затем, чтобы такой банк в последний момент не вывел свои деньги за границу, - объяснил Добрецов. – А нам Центральный банк, видимо, завтра сообщит принятое им решение.

Иваницкий опустил голову и замолчал. Потом он встал, медленно перешел в комнату отдыха и сел на диван. Добрецов незаметно вышел.

Утром в банк явился представитель Центрального банка с Приказом об отзыве лицензии у «Нацпромбанка»:

...

1. Все руководители банка, в том числе Председатель правления Иваницкий А.Ю., лишаются своих полномочий и отстраняются от работы.

2. Для управления банком назначается временная администрация в лице представителя Центрального банка.

3. Счета банка арестовываются, банк прекращает все свои операции и подлежит проведению процедуры банкротства.

...

10. Несчастливый конец

Банк умирал быстро.

Временный управляющий из Центрального банка расположился на месте генерала в бывшем кабинете Пылаева. Здесь вокруг него кипела бурная деятельность. Активы и имущество банка распродавались в счет погашения долгов. Документы собирали, подшивали и увозили в архив. А Иваницкий сидел один в своем огромном кабинете, к нему лишь изредка заходил начальник службы безопасности и рассказывал, что творится в банке.

Сотрудников банка сокращали. Наиболее активные из них сами находили работу и, не дожидаясь положенных по законодательству компенсационных выплат за сокращение, увольнялись. И Добрецов тоже вскоре нашел новую работу в другом банке и, наспех попрощавшись с оставшимися коллегами, тоже уволился.

На новой работе первое время всегда требуется приложение больших усилий, чтобы адаптироваться к новой обстановке, новым должностным обязанностям. Предаваться воспоминаниям некогда. Добрецов закрутился, поэтому о дальнейших событиях в «Нацпромбанке» ничего не знал. С Ириной он уже долгое время не общался. Скучал без нее, конечно. Но не решался ее беспокоить, надеясь, что у нее, наконец-то, удачно сложилась личная жизнь.

Через два-три месяца Ирина неожиданно проявилась. Она сама позвонила Добрецову. Они оба очень обрадовались и договорились встретиться в кафе вечером в ближайшую же пятницу, излюбленный день для банковских служащих, целую тяжелую трудовую неделю с надеждой ожидающих этого счастливого момента.

Ирина пришла, как всегда веселая, активная, полная новых мыслей, идей, начинаний. Они сидели, пили красное вино «за встречу» и «за пятницу» и не могли наговориться. Добрецов посмеивался: «Встретились старые подружки!»

Они вспомнили те благословенные времена, когда они не спеша обедали в кафе «Нацпромбанка» и потом шли гулять в парк. Ирина рассказала про судьбу других бывших сотрудников «Нацпромбанка». Николай, брат Владимира, разругался с Пылаевым, и тот выгнал его. Где сейчас братья – никто не знает.

– Не пропадут, КГБ их пристроит, - заметил Добрецов.

Ирина передала привет от Зайцева, с которым она не прекращала поддерживать отношения после его увольнения. Он сейчас снова работает вместе с Пылаевым. И Ирина, хотя и долго сомневалась, но, в конце-концов приняла предложение Зайцева и тоже решила пойти работать к ним.

Поговорили и о личном, невеселом...

Ирина не сдержалась и расплакалась:

- У меня все распалось. А, казалось бы, все складывалось так хорошо!.. Я так надеялась, что у меня, как у всех, будет семья, дети. Дура я! Вышло все, как в плохом женском романе. Когда он узнал про беременность, любовь закончилась. И ребенка не удалось сохранить... А так хотелось! Не знаю, за что Бог так меня наказывает...

Чтобы как-то отвлечь Ирину от печальной темы, Валерий Иванович стал рассказывать про свое. У него тоже большие изменения в личной жизни. Все сложилось плохо, как в том же женском романе. Отношения Добрецова с Еленой, как они когда-то и предполагали с Ириной, дошли до того момента, когда надо было принимать окончательное решение в ту или другую сторону. Конечно, он ничего не смог сделать… В-общем, они расстались. Он сильно переживал. Спасало только полное погружение в новую работу.

- А вы помните, о чем мы договаривались? – Ирина забыла про свои слезы и вскинулась. – Почему вы мне ничего не рассказали?!

- Так у вас, Ирина, в то время были «другие интересы».

- Да?!. Да… Ну, так зато я сейчас свободна! – Ирина оживилась, они перешли на их привычный стеб, когда им самим не ясно, где грань шутки и серьезного. И который помогал говорить о трудно произносимом личном. - Теперь вы, Валерий Иванович, от меня так просто не отвертитесь!

- Простите, Ирина, но я опять не один.

- Как?! Опять?! И кто она?!

- Да вы ее знаете. Помните рыженькую операционистку из «Нацпромбанка» Надежду?

- Помню, конечно. Вы еще на новогоднем вечере около нее увивались. А женщины меня подкалывали: «Смотри, уведут мужчину твоей мечты!»

И Добрецов рассказал Ирине про свою Надежду. Он и сам не предполагал такого развития событий. Они несколько месяцев переписывались по электронной почте. Неожиданно для Валерия Ивановича Надежда оказалась очень интересным человеком. Она увлекается психологией, совершенно непонятной для него областью знаний. Надежда много читает, он пришел в восторг от тех книг, которые она рекомендовала ему. С ней интересно спорить о прочитанном. И он так привык к ежедневному электронному общению с ней, что уже не представлял себе жизнь без этой переписки. Потом …

- Потом, она, конечно, предложила встретиться, передать вам книжку, - перебила с подначкой Ирина.

- А вот и нет! Первый шаг навстречу сделал я, причем сразу решительный: купил путевку на многодневную экскурсию по Золотому кольцу. Написал ей по электронной почте, и стал ждать ее ответа. Волновался, как гимназист, - подтрунивал сам над собой Добрецов. – И – ура! - она согласилась!

- Вы настоящий мужчина, черт вас побери, Валерий Иванович! Нет, ну почему все хорошее достается не мне?!

- И сейчас, Ирина, я так счастлив! – продолжал Добрецов. – Не знаю, за что мне Бог послал такую радость!

- Так она же намного моложе вас, Валерий Иванович! Такая разница в возрасте обязательно проявит себя! – азартно стала доказывать Ирина и тут же спохватилась. - Впрочем, она, пожалуй, мне почти ровесница.

- Знаете, так хочется не думать, что будет потом, и пожить сегодняшним днем! Я понимаю, что все когда-нибудь закончится так же несчастливо… Но все равно хочется верить в хорошее. Надежда – это моя последняя надежда, прошу прощения за невольный каламбур.

- Да, закончится обязательно! Хорошо, что вы это понимаете. Я-то, не обижайтесь только – так просто уверена! Поэтому давайте оставим наш уговор в силе. Как только - так сразу!.. Сообщаете мне!.. В-общем, вы меня поняли. Не подумайте только, что я вам плохого желаю.

- А если в это время у вас очередное увлечение будет? – пытался отшутиться Добрецов.

- Для вас, Валерий Иванович, я любого брошу. В-общем, я жду!

- Как только – так сразу! – не мог отказать ей Добрецов.

- А знаете, я ведь тогда, на новогоднем вечере, здорово ее шуганула, - призналась Ирина. – Пригрозила: «отлипни, он уже мой». Приврала, что у нас будет ребенок.

- А-а-а… То-то Надежда, прежде чем согласилась поехать со мной в тот экскурсионный тур, все расспрашивала про вас! Пока окончательно не убедилась, что мы с вами не более, чем друзья - не пошла на сближение.

Они выпили «за дружбу», помолчали, потом вернулись к воспоминаниям о «НацпромБанке».

- А Иваницкий как там? – спросил Добрецов.

- Вы что, не знаете ничего?! – удивилась Ирина. – Слушайте, Валерий Иванович. Я все вам расскажу, как говорится, «от первого лица», поскольку принимала в этом деле непосредственное участие.

Она снова ожила и поведала Добрецову об удивительных событиях, случившихся в «Нацпромбанке» после его увольнения.

Флегматичный следователь, работавщий в банке, что-то крапал, крапал – и как-то незаметно набрал-таки достаточно материалов для передачи дела в суд. Назначили слушания. Ирина участвовала в работе суда со стороны ответчика Иваницкого и присутствовала на всех заседаниях. Обвинитель настаивал на том, что основная причина банкротства банка – мошенничество Председателя Правления Иваницкого. Адвокат Иваницкого говорил о полной невиновности своего подзащитного, который лично не участвовал в заключении сделок с банками на получение кредитов, на документах нет его подписи.

Сам Иваницкий пренебрежительно относился к суду. Опаздывал на заседания, отвечал судье нехотя, через губу.

Рассмотрение дела шло быстро, как будто судью кто-то подталкивал. Основные события развернулись неожиданным образом в последний день судебного разбирательства. В суд поступило представление из Центрального банка, в котором подтверждался факт искажения Иваницким отчетности банка. Это оказалось решающим доводом обвинения в пользу признания злоумышленного расчета обвиняемого.

Прокурор потребовал наказания 8 лет в колонии общего режима. Суд установил мягкий срок – три с половиной года в колонии-поселении. Арестовали Иваницкого в зале суда. Это стало полной неожиданностью для него. Он до последнего момента был уверен, что ничего с ним не будет.

- Когда объявили приговор, я впервые увидела растерянность в его глазах, - говорила Ирина, - а уж я-то знаю его много лет.

- А на месте банка что сейчас?

- На всю собственность Иваницкого наложен арест. У него была доля в вашем «Стройбанке», ее, конечно, сразу отняли в счет погашения долгов. Но недвижимость осталась, ее отнять не так-то просто. Поволынится дело несколько лет и замотается по коридорам. Уж я-то это знаю. А пока он спокойненько продолжает стричь плату за аренду здания через посреднические фирмы. А на месте «Нацпромбанка» – сейчас другой банк. Снимают помещение в аренду у тех же посредников.

- А Марина? Как она? – спросил Добрецов.

- Марина из банка исчезла в день объявления банкротства банка. На суде не появлялась. И сейчас ее нет - как будто и не было никогда. Как наваждение в детской сказке. И никто не знает про нее ничего. А у Иваницкого не спросишь. Но самое удивительное в другом! На суде у Иваницкого неожиданно появилась молодая беременная жена. Никто не знал про нее! Она очень красивая! И сейчас все наши женщины гадают: после Марины он женился, или еще при ней?

- А сейчас где Иваницкий?

- До недавнего времени сидел в СИЗО в «Матросской тишине». Но все дела по подаче и рассмотрению кассационных жалоб уже прошли. Решение суда оставлено в силе. Сейчас он отбывает наказание где-то под Курском. Только я не очень-то верю, что он в колонии. С такими деньгами - и сидеть с уголовниками? Откупился, поди, и мирно дома чай попивает, готовится стать счастливым отцом…

- Нет, Ирина. Еще не все еще у нас, слава Богу, продается. Насколько я знаю, из мест, как говорится, не столь отдаленных - ни за какие деньги не выйдешь. Есть, говорят, возможность выехать на несколько дней на обследование в московскую клинику. Но обязательно под охраной, с оформлением всех документов. Да еще за это заплатить надо немеряные бабки тюремному начальству!

- Так что, сидит наш Иваницкий, как миленький, - продолжал Валерий Иванович, - и наверняка, как все, работает на общих работах. Или телогрейки в пыльном цеху шьет, или в той же телогрейке и в рукавицах на морозе металлические гаражи варить помогает, тяжелые стальные листы и уголки сварщику подносит. Не позавидуешь…

- Жаль его...

- Добрая вы душа, Ирина Васильевна! Жаль его, конечно. Только вы, Ирина, многого не знаете. Иваницкий отнюдь не невинно пострадавший... За долги надо отвечать!

Ноябрь 2012

---

[1] Изотопы - разновидности атомов одного и того же химического элемента, различающиеся по массе ядер. В настоящее время известно более двух тысяч изотопов химических элементов. В природе чаще встречаются нестабильные изотопы — радиоактивные.

[2] ПТУ – профессионально-техническое училище. Низшее, одно-двух - годичное учебное заведение, обучающее рабочей профессии выпускников средней школы

[3] ИТ-подразделение – подразделение информационных технологий.

[4] (англ.) – Я свободно владею английским языком. Но, к сожалению, у меня не было достаточной практики в течение последнего года.

[5] Более свободный офисный стиль одежды. Допускает использование джинсов в сочетании с водолазкой. Возможен более широкий выбор цветов и т.д.

[6] Несмотря на то, что Комитет государственной безопасности (КГБ) в девяностых годах был переименован в Федеральную службу безопасности (ФСБ), в бытовом употреблении продолжает сохраняться старое название.

[7] Диечел – общепринятая разговорная транслитерация аббревиатуры названия международной компании экспресс-доставки грузов и документов DHL.

[8] SWIFT – международная телекоммуникационная сеть, посредством которой банки всего мира производят финансовые взаиморасчеты

[9] ПМЖ – постоянное место жительства – общепринятая аббревиатура в среде эмигрантов.

[10] По американским законам любой ребенок, родившийся на территории США, получает американское гражданство, независимо от того, являются ли американскими гражданами его родители.

[11] «О, скажи, видишь ли ты в первых солнца лучах?..» Начало гимна США.

[12] «Америка! Америка! Бог распространил на тебя свое благоволение». Слова из популярной патриотической песни США «America the beautiful» («Америка прекрасная»).

[13] Прощай, Россия, здравствуй, Америка (англ.)

[14] «О, прекрасная своими необъятными небесами, янтарными волнами нив» - слова из песни «Америка прекрасная».

[15] Нам стало известно, что банковская лицензия Вашей организации отозвана с завтрашнего числа. Так как потеря банковской лицензии ведет к отключению от сети SWIFT …