Часть II. Просчет

1.    Шеф

Недалеко еще ушла и хорошо помнится советская эпоха стабильности, когда наши родители и дедушки-бабушки много лет, а случалось, и всю жизнь, работали на одном государственном предприятии. Сейчас, в двадцать первом веке другая динамика жизни. Сегодняшние частные предприятия нередко закрываются, и работников распускают на все четыре стороны. Или мы сами увольняемся, ищем, где лучше и где больше зарплата. А то общий экономический кризис накрывает сразу всех. Что-нибудь, да обязательно случается раз в несколько лет, где бы мы ни работали.

Особенно много перемен происходит в банковской сфере. Коммерческие банки часто разоряются, и все сотрудники закрывающихся банков, получив положенную по закону денежную компенсацию, оказываются на бирже труда, а по сути – на улице, поскольку служба занятости населения в этой ситуации обычно ничем помочь не может.

Но жизнь продолжается. Вместо закрывшихся банков порой в тех же зданиях открываются другие банки, которые набирают новый штат сотрудников. А на смену кризису приходит подъем, и выстоявшие банки заново набирают персонал, урезанный в трудные времена.

Все эти пертурбации заставляют банковских специалистов часто менять свое место работы. Вот и Валерию Ивановичу Добрецову, проработавшему в «Нацпромбанке» всего два года, после его банкротства снова пришлось искать работу.

Добрецова звали к себе старые товарищи, работающие в других банках, предлагали выгодные условия. Один из бывших начальников Валерия Ивановича в «Нацпромбанке» Юрий Михайлович Зайцев, теперь работающий в другом банке руководителем еще более высокого уровня, также приглашал его под свое начало. Добрецов с неохотой откликался на такие предложения, прекрасно понимая, что в этой ситуации он невольно попадет в зависимость от людей, способствующих его приему на работу. И, значит, придется поневоле подстраиваться под общие интересы команды: держаться в «едином строю», участвовать в компаниях по поддержке «своих» и нападках на «чужих», и так далее, и тому подобное... А этого Добрецов не любил. Известно, что в стаю объединяются слабые особи. Сильные – они по своей природе «одинокие волки», индивидуалисты. Добрецов относил себя к сильным и всегда старался сохранять свою независимость. Он привык надеяться только на себя и рассчитывать на свои профессиональный знания и опыт.

К счастью, довольно скоро в Интернете появилась соответствующая его профилю вакансия начальника отдела в небольшом банке «Стройбанк», в рейтинге находившемся в конце третьей сотни. Он послал по электронной почте свое резюме, и его пригласили на собеседование.

Переговоры с Добрецовым заместитель руководителя банка, его будущий начальник. Сам Председатель правления Владимир Иванович Дмитриев такой чести его не удостоил. Видимо, уровень начальника отдела он посчитал для себя слишком низким. Добрецову задали несколько вопросов, объяснили его обязанности. Уровень зарплаты достаточный, но в течение испытательного срока продолжительностью один месяц он будет получать половину этой суммы. Добрецов возразил. Что его испытывать? Он же опытный банковский работник, а не молодой специалист, от которого еще неизвестно, что ждать. Ему ответили, что в «Стройбанке» это общее правило для всех новых сотрудников. Что ж, с работодателем не поспоришь, и Добрецов, недолго посомневавшись, согласился. Он оформился в отделе кадров и приступил к работе.

Хорошо знакомое для Добрецова направление международных электронных расчетов для такого маленького банка было новым, прорывным, и весь его отдел пока состоял из одного человека, самого Добрецова. В течение месяца он усердно потрудился: запустил в работу сложный программно-технический комплекс и провел с зарубежными партнерами все регистрационные процедуры. Далее пошла простая рутинная работа, которую Валерий Иванович исполнял аккуратно и точно. Таким образом, к концу испытательного срока он выполнил все то, что от него ожидали. Однако обещанное утверждение его в должности затянулось.

Наконец, через два месяца было назначено специальное заседание Правления банка на тему утверждения в штате банка новых сотрудников. Малозначительная, в-общем-то, процедура приняла характер важнейшего мероприятия в банке. Руководитель Добрецова говорил с пиететом: «Сам Шеф будет принимать решение!» Впрочем, для немногочисленного «Стройбанка» прием нового сотрудника и был, пожалуй, важным событием.

 

Заседание проходило в кабинете Председателя правления.

Девушка-секретарь провела и посадила Добрецова на один из стульев, стоявших вдоль стены. Он огляделся. Кабинет у Дмитриева был, конечно, не такой просторный, как у Иваницкого в «Нацпромбанке». Хозяин сидел за своим большим рабочим столом. Отдельно от него, вдоль противоположной от Валерия Ивановича стены располагался стол для совещаний на полтора десятка кресел, который был наполовину заполнен руководителями банка.

Собрание было обставлено торжественно. Объявились повестка дня и состав заседания с представлением всех присутствующих, велся протокол. Секретарь объявляла: «Переходим к рассмотрению следующего вопроса…», «Слово предоставляется…» Для Добрецова все это показалось до смешного наивным. Создавалось впечатление, что взрослые люди ведут себя, как дети, еще не наигравшиеся в больших начальников.

Первым вопросом в повестке дня значилось рассмотрение кандидатуры курьера. Он проработал уже четыре месяца на неполной зарплате, и, наконец, до него тоже дошла очередь на утверждение. Начальник административного отдела зачитал его короткую биографию. Вопросов к курьеру ни у кого не было.

- Возражения по кандидатуре курьера есть? – спросил Дмитриев.

И, явно будучи уверенным, что других мнений не последует, он, не поднимая головы, продолжил:

- Утверждаем.

Добрецов впервые смог внимательно рассмотреть Дмитриева. Председатель правления был достаточно молод. Голос у него был низкий, с характерной хрипотцой. Говорил он медленно, взвешивая каждое слово. Такая манера речи говорит о многом. Она обычно присуща людям, которые попали из низкой родной среды, где они привыкли говорить свободно простым языком, в более высокое, чужое для них окружение. В новой обстановке им приходится разговаривать на другом, более сложном языке, и они вынуждены прилагать дополнительные усилия, чтобы подбирать правильные слова, постоянно контролировать сказанное и не скатиться на привычную простую речь.

Черты обычного русского лица Дмитриева были маловыразительными. Крепкий подбородок, прямой нос, серые усталые глаза, темные, почти не тронутые сединой жесткие волосы, состояние которых говорило, что они не удостаиваются особого внимания со стороны своего владельца. Дорогие костюм и рубашка сидели на нем несколько нескладно, ему, кажется, подошел бы более скромный наряд. В целом он представлял собой пример классического провинциала «себе на уме».

Курьера отпустили, и секретарь заседания объявила второй вопрос повестки дня: утверждение кандидатуры Добрецова Валерия Ивановича. Заместитель Дмитриева, курирующий работу Добрецова, зачитал подготовленное на него представление, отметил его успешную работу в период испытательного срока. Дмитриев объявил:

- Прошу задавать вопросы.

Добрецов с удивлением отметил, что все присутствующие с беспокойством отреагировали на предложение Председателя правления, склонили свои головы, как не выучившие урок двоечники, и не решались задавать вопросы. Руководители рангом пониже даже и не собирались подавать  голос. Наконец, те, кто постарше по своей должности, движимые, как понял Валерий Иванович, не собственной инициативой, а скорее необходимостью отрабатывать свое высокое положение, задали ему пару незначащих вопросов. Добрецов вел себя уверенно и довольно раскованно. Пользуясь возможностью показать свою эрудицию, он дал развернутые ответы.

- Еще вопросы будут? – спросил Дмитриев.

Все уткнули нос в свои бумаги,

- Спасибо, - сказал Дмитриев, непонятно кому адресуя свои слова: то ли собранию, то ли Добрецову.

Начальник Добрецова кивнул ему: «Можете быть свободны» - и Валерий Иванович покинул высокое собрание, так и не поняв, какое решение по нему принято.

После завершения заседания он не стал ничего спрашивать у своего начальника, и тот сам подошел к нему:

- Окончательного результата не знаю, в протоколе заседания занесена не совсем понятная формулировка: «Принято к сведению». Но сам я думаю, Валерий Иванович, что Шефу не понравилась твоя самоуверенность.

Результат Добрецов узнал, когда получил конверт с зарплатой за третий месяц. В нем лежала, как и раньше, половинная сумма. Похоже, его кинули. Что ж, такой обман не такая уж большая редкость в отношениях с работодателем. Валерий Иванович не стал сильно расстраиваться, и не стал выяснять отношения со своим начальником, сообразив, что тот просто побаивается лишний раз обратиться к своему Шефу. И он продолжил спокойно трудиться и одновременно стал усиленными темпами искать новую работу. Через месяц он нашел сразу два подходящих варианта и уже собрался подавать заявление об увольнении, как к нему подошел начальник и сказал:

- Валерий Иванович, со следующего месяца у тебя будет новая зарплата, - он написал цифры на листочке и показал их  Добрецову.

Сумма была даже несколько больше оговоренной при его приеме на работу. Добрецов на всякий случай не поверил, но с увольнением решил подождать. Да, в следующий месяц, действительно, в конверте лежала эта большая сумма. И он, переступив через обиду, остался работать в «Стройбанке».

Много позже, когда Добрецов закрепился в составе банка, подружился со многими руководителями настолько близко, что с ними можно было с ни к чему не обязывающей оговоркой «по секрету» говорить откровенно обо всем, ему рассказали полную историю с его трудоустройством.

После того, как Добрецов вышел с заседания правления, Дмитриев заметил: «Грамотный…». Никто не понял, что это было: укор или похвала. Прямой команды на утверждение Добрецова Дмитриев не дал. А начальник отдела кадров не решился у него спросить: что же делать с Добрецовым дальше? И кадровик, и начальник Добрецова ожидали, что Валерий Иванович начнет возмущаться. Тогда у них появился бы повод пойти к Дмитриеву и получить его окончательное решение. Но поскольку Валерий Иванович высокомерно промолчал, все осталось в подвисшем состоянии.

Далее события развивались следующим образом. Через месяц после заседания правления в службу безопасности банка поступили запросы на характеристику Добрецова сразу из двух других банков. Такой запрос -  обычная процедура. Все службы безопасности банков и других финансовых организаций, работающих с денежными средствами, вынуждены негласно дружить и помогать друг другу информацией о своих сотрудниках. При рассмотрении кандидатуры на прием в свой штат нового человека они запрашивают на него характеристику у своих коллег с прошлого места работы кандидата. Это помогает застраховаться от приема на работу нежелательных работников: скандалистов, ленивых, нечистых на руку, а то и, случается, психически не совсем здоровых людей.

Ответив положительными отзывами на поступившие запросы, начальник службы безопасности пошел на доклад к Дмитриеву с информацией о предполагаемом увольнении Добрецова. Владимир Иванович выслушал его, вызвал начальника Валерия Ивановича и спросил:

- Этот Добрецов… Он тебе нужен?

- Конечно, нужен. Сейчас замены ему нет. И найти ее непросто, эта позиция требует от сотрудника высокой квалификации, - ответил начальник Добрецова.

Тогда Дмитриев вызвал начальника отдела кадров.

- Сколько на рынке сейчас стоит эта позиция? Понятно... А сколько он получает? А разве его на полный оклад не перевели? Понятно… Так назначьте ему рыночный оклад.

И он добавил укоризненно, обращаясь ко всем троим:

- Что ж вы, без меня не могли решить этот очевидный вопрос?..

В ответ все смущенно промолчали. Но смущались они, конечно, не от того, что недоработали, а от того, что прими они самостоятельное решение – могли бы получить от Председателя правления взыскание по полной программе. И хотя все понимали, что Дмитриев лукавит, правила игры приходилось выдерживать до конца.

2.    Начинающий банкир

Так, с приключениями и потерями Добрецов стал работать в «Стройбанке».

У такого немногочисленного отдела Добрецова со штатом в одного сотрудника отдельной комнаты, конечно, не было. Его рабочее место размещалось в одной большой общей комнате вместе с другим отделом. В этом отделе среди прочих сотрудников работала пожилая женщина со сложными для произношения именем и отчеством Патимат Шахмардановна.

Когда-то она была в числе первых сотрудников, входящих в команду Шефа. В коммерческом банке жизнь динамичная, все быстро меняется. Совсем скоро старый советский банковский опыт Патимат Шахмардановны оказался недостаточным для поддержания своей квалификации на должном уровне, и она не смогла конкурировать с быстро набирающими силу молодыми коллегами. Сказался уже немалый ее возраст, и она стала отставать, не справляться со сложными заданиями. Но Шеф своих людей не бросал, и она продолжила работать в растущем развивающемся банке на небольшой малоответственной должности. Эти несложные обязанности она выполняла безупречно.

Коллеги, большей частью совсем молодые ребята и девчонки, обращались к ней уважительно по имени-отчеству, стараясь не ошибиться, а за глаза сложное отчество опускали и звали  коротко по имени:  Патимат. Особое положение Патимат, давнее знакомство с Шефом, должно было бы вызывать естественное отторжение со стороны сослуживцев. Но этого не происходило, все ее очень любили. Это объяснялось, наверное, особым характером Патимат. Была она удивительно корректной, предупредительной, доброй женщиной. Восточная культура!

Патимат одинокая, близких родственников у ней нет, а дальние – далеко, в Дагестане. В отсутствие своих родных Патимат часть нерастраченного общения перенесла на Добрецова. А поскольку он поддерживал теплые отношения со своими  многочисленными тетушками и умел с ними обходиться - они подружились. Валерий Иванович про себя стал называть Патимат Шахмардановну  «тетушка Патимат».

Утром Добрецов приходит на работу и приветствует всех по-английски:

- Morning! [1]

Или:

- Hi, everybody! [2]

Все откликаются обычным приветствием, а тетушка Патимат отвечает:

- Салям алейкум!

Далее он спрашивает свое традиционное:

- How are you? [3]

- Йох танг о лай! Все нормально! – отвечает Патимат Шахмардановна.

Она часто подкалывает Валерия Ивановича.

- Что-то вы сегодня рано пришли,.. - и добавляет неожиданно, – не дома ночевали?

Или:

- Что-то вы сегодня припозднились,.. - и так же неожиданно ловит его, - не отпускала?!

Тетушка Патимат уходя, прощается. Добрецов обычно отвечает коротко:

- Bye, Mam! [4]

Она смеется:

- Когда я слышу «Мэм», то представляю себя старой, толстой негритянкой.

Но, видимо, не обижается.

С ней надо вести себя осторожно, как бы не ляпнуть что-нибудь неловкое. Обида восточного человека может оказаться неожиданно серьезной и долгой. И тетушкой Патимат Добрецов называет ее про себя.  Для него это звучит ласково, а для нее как? Поэтому в глаза он зовет ее, как и все,  по имени-отчеству.

Тетушка Патимат знает много интересных историй, притч, баек, да и просто она любит поговорить. Когда она узнала, что Добрецов работал раньше в «Нацпромбанке», она рассказала Добрецову много интересного про историю создания «Стройбанка» и про самого Дмитриева.

 

По своей природе Володя был энергичным и целеустремленным. Он хорошо учился в школе и после ее окончания уверенно поступил на экономический факультет московского  института. Уже тогда у него проявились лидерская харизма и  коммерческая жилка. Поработав первое лето в студенческом стройотряде и получив за тяжелый физический труд недостаточное, по его мнению, вознаграждение, в следующем году он организовал из своих сокурсников бригаду шабашников.

Они стали строить коровники в сельской глубинке. Володя развил бурную деятельность. Он находил заказы, заключал договоры с председателями колхозов, добывал строительные материалы, организовывал аренду строительной техники, закрывал наряды, получал деньги на всю бригаду. За два летних месяца они зарабатывали огромные по сравнению со студенческой стипендией деньги, которых потом хватало на целый год безбедного существования.

Тогда же проявилась еще одна черта характера Дмитриева. Он никогда не обманывал своих ребят, честно делил на всех полученные за работу деньги.

После института по распределению Владимир стал работать экономистом на подмосковном радиозаводе. Здесь, в условиях советской всеобщей уравниловки его неуемной энергии не было выхода. И, как только началась перестройка, и стало возможным заняться активной деятельностью вместо просиживания штанов в заводской конторе, да еще при этом добывать деньги гораздо большие, чем скромная зарплата рядового конторщика - он бросил работу на заводе и занялся куплей-продажей одежды и бытовых товаров. Судьба перекупщика привела его в Дагестан, где в последние годы социализма жизнь уже протекала совсем по другим, рыночным законам. Здесь он познакомился с Иваницким, которого сюда занесла судьба «толкача» по делам еще до конца не упраздненного министерства национальной промышленности. В то время Дмитриев только-только освоил челночный бизнес, первый этап становления российского бизнесмена, и занимался перевозкой мелких партий бытовых товаров и торговлей с лотков на доморощенных рынках. А его ровесник Иваницкий был уже крупным бизнесменом, владельцем «Нацпромбанка»!

Этот преуспевающий молодой человек произвел на Володю потрясающее впечатление. И Дмитриев поставил себе цель: во чтобы-то ни стало стать таким же банкиром, как этот его новый кумир. Он будет ворочать большими суммами, у него будет дорогая машина, охрана!.. Он будет общаться с Иваницким на равной ноге!

Амбиций ему доставало, молодых сил и энергии тоже было предостаточно. Он собрал небольшую группу таких же молодых ребят, которые слушали его беспрекословно. Поскольку в новом деле все они ничего не понимали, Володя попросил сотрудницу местного банка уважаемую Патимат Шахмардановну, которая вела дела его небольшой торговой фирмы, помочь ему. И чуть ли не каждый день он прибегал к ней с наивными вопросами об устройстве банка.

Попытка зарегистрировать банк в Дагестане, конечно, не удалась, поскольку здесь традиционно сильно развито кумовство, а Дмитриев для местных чиновников был чужаком, которому нельзя давать возможность широко развернуться. Тогда он, не раздумывая, бросил все свои дела, распродал все, что успел собрать к этому времени, и вернулся с ребятами в Подмосковье. Он уговорил и Патимат Шахмардановну поехать с ними в Россию.

Здесь, как оказалось, его тоже никто не ждал. В столичном регионе все было давно «схвачено» и поделено семьями бывшей советской номенклатуры, и ему, сыну рязанских учителей,  ничего не светило. Помыкавшись несколько месяцев, Дмитриев понял, что без поддержки сильных мира сего ему ничего не удастся сделать. И он решил обратиться за содействием к своему кумиру Иваницкому:

- Александр Юрьевич, прошу вашей помощи. Буду очень обязан.

Заносчивый Иваницкий поначалу было посмеялся про себя над незадачливым провинциалом. Он хорошо знал старое правило советской номенклатуры: к «кормушке» лишних людей допускать нельзя. Тем более, что для него, представителя «золотой молодежи», Дмитриев был не более, чем плебеем. Поставить быдло в один ряд с собой?! Нет уж, пусть знает свое место!

Но неожиданно у него мелькнула интересная мысль, и он на минуту задумался.

Около года назад у него состоялась встреча с владельцем крупного банка Питерским. Евгений Иннокентьевич был из семьи бывшего влиятельного партийного функционера. Соответственного, при разделе советского наследия ему и достался такой жирный кусок от большого пирога.  И, когда Иваницкий, гордый и независимый, попал на совещание в кабинет к Питерскому, он увидел совсем другую жизнь. Евгений Иннокентьевич, его заместители и приглашенные к нему на совещание бизнесмены все были одеты в дорогие костюмы, двигались медленно, говорили важным голосом. Как говорят, «надували щеки».

Как все угодничали своему могущественному властителю Питерскому! А он, возвышаясь в кресле председателя, вел совещание, выслушивал выступающих, тихим значительным голосом объявлял решения. А какие суммы проходили здесь!..

Иваницкий готов был провалиться сквозь землю! В своих джинсах и кроссовках и со своей сделкой на маленькую сумму он почувствовал себя золушкой на балу у короля.

Вернувшись к себе, Иваницкий решил, что пришла пора кардинально менять все! Первым делом надо снять джинсы и кроссовки! Он целый месяц с помощью специально приглашенного стилиста Марины, которая знала толк в нарядах, посвятил формированию своего гардероба. Они посещали самые дорогие магазины и ателье, покупали самые изысканные костюмы. Он завел себе в парикмахерском салоне личного мастера и с тех пор взял за правило каждое утро перед работой заезжать к нему на десять минут, чтобы поправить свою и так безупречную прическу.

Из бывшего дядиного министерского кабинета и нескольких соседних комнат он   опять же с помощью Марины в короткое время отгрохал себе такой шикарный кабинет, какого не было ни у кого! По совету Марины, а, вернее будет сказать, по ее просьбе, он перестроил фойе банка, стилизованное под лесной уголок. Этой работой Марина особенно гордилась и собиралась представить ее в качестве реализованного конкурсного проекта в Instituto Marangoni [5] в Париже, в который она давно мечтала поступить.

В новом кабинете Иваницкий стал проводить совещания со своими подчиненными, на которых присутствовала Марина, назначенная его советником. Никто не догадывался, что Марина на самом деле следила не за обсуждением банковских вопросов, а за манерами Иваницкого и отмечала в своем блокноте все недостатки его поведения. После совещания они вдвоем обсуждали не банковские проблемы, а развитие делового имиджа Иваницкого. Об этом, конечно, в банке никто не догадывался, все считали Марину высококвалифицированным экспертом по банковскому менеджменту, а ее молчание воспринимали как снобизм профессионала.

Конечно, Иваницкий понимал, что одними хорошими манерами, безупречным внешним видом и сногсшибательным интерьером кабинета далеко вперед не продвинешься. Надо расширять круг связей в банковском сообществе и в бизнесе. Не век же ему пользоваться опекой своего дяди. И надо создавать свой круг преданных вассалов. Людей, которые будут зависеть  от него, и будут подвластны ему.

И сейчас, увидев первого в своей жизни просителя, Иваницкий решил: «Надо обязательно помочь Дмитриеву и сделать его обязанным!». И он, стараясь подчеркнуть значимость своих слов, сказал Дмитриеву:

- Хорошо, я поработаю над твоим вопросом, Владимир Иванович. Приходи на следующей неделе, что-нибудь придумаем.

Придумать он, конечно, ничего не смог, пришлось обратиться к дяде.

Тот удивился:

- Саша, зачем тебе эта благотворительность?

- Хочу войти к нему в капитал, - ответил Иваницкий.

Дядя хитро посмотрел на него, прижмурился и довольно сказал:

- Расте-ешь! Спасибо, порадовал старика!

И он помог племяннику, организовал ему встречу в мэрии столицы с Сан Санычем, невзрачным человеком, у которого не было должности в московском правительстве, и на двери кабинета которого не было вывески.

Сан Саныч выслушал молодых начинающих банкиров. Дополнительных вопросов он не задавал, а только посмотрел на них оценивающе и сказал:

- Хорошо, будет вам банк. Будете работать в строительной отрасли, клиентов я вам подкину. Но, имейте в виду, я буду за вами присматривать. Мне за вас надо перед самим Ретиным отчитываться. Завтра я вас ему покажу.

Он скептически посмотрел на их шикарные костюмы:

- Оденьтесь только поскромнее, он у нас показной роскоши не любит.

Дмитриев немного струхнул. На какой высокий уровень возносит его судьба! Иваницкий тоже был ошеломлен, но перед Дмитриевым старался сохранять спокойный вид.  Надо же, до Ретина дошли! Многие считали, что Ретин – не просто отвечающий за градостроительство заместитель мэра, а его теневой казначей, по сути, второй человек в столице. Знающие люди поговаривали, что на самом деле Ретин поважней самого мэра будет. Дядя однажды очень образно показал своему племяннику истинную расстановку сил. Он опустил руку вниз: «Мэр – во! – Затем поднял руку выше головы, - «а Ретин – во!».

Чтобы попасть в кабинет к Ретину, пришлось предъявить двум милиционерам свои портфели для досмотра и пройти под электронной рамкой, как в аэропорту. Кабинет Ретина оказался на удивление скромным. Советская простая мебель: стол и стулья. На столе бумаг почти не было. Сам Ретин был в поношенном недорогом костюме, в простой рубашке без галстука. Он посмотрел на них внимательно, потом сказал:

- Так, ребята, слушайте меня. Работать будете в городе, а банк зарегистрируйте в области, в столице у нас и так тесно. Да и мне так проще, вопросов, – он поднял глаза наверх, - будет меньше. Вот Сан Саныч поможет вам с оформлением документов. В акционеры возьмете двух моих людей, Сан Саныч знает. Не переживайте, у них будет небольшая доля. Вас это не утянет, а мне, не буду скрывать, останется пространство для маневра. Пока с небольшого уставного капитала начинайте. Поработаете год-другой, дальше посмотрим. Если все будет хорошо, можно будет капитал раз в десять поднять. Жизнь покажет. Работайте, Сан Саныча слушайтесь. А ты смотри!.. Ты у меня за них в ответе.

Они покинули кабинет Ретина и, окрыленные, вернулись к Сан Санычу. Прямо здесь они вместе придумали название новому банку,  и  набросали эскиз логотипа. Так был запущен проект создания «Стройбанка». Сан Саныч при них сделал несколько звонков своим неведомым знакомым о необходимости «помочь ребятам».

После этой встречи все бюрократические процедуры по открытию и регистрации нового коммерческого банка «Стройбанк» стали совершаться удивительно быстро. Уже через пару месяцев на фасаде временно арендуемого помещения висела вывеска банка. А еще через год «Стройбанк» принимал поздравления своих клиентов, встречая их в уже собственном вновь построенном офисе.

Иваницкий в работу «Стройбанка» почти не вмешивался, но остался владельцем достаточно весомой доли в его капитале, и теперь Дмитриев был вынужден считаться с ним.

3.    В «Стройбанке»

...Прошло два года с тех пор, как Валерий Иванович пришел работать в «Стройбанк».

Поскольку в Москве и Подмосковье шло активное строительство, а основными клиентами банка были подчиненные Ретину строительные организации, которые проводили через банк огромные средства, выделенные государством для столичного строительства  – «Стройбанк» успешно рос и развивался. В рейтинге банков по размеру своего капитала он переместился из третьей во вторую сотню. Открывались отделения банка в Подмосковье и филиалы в других городах.

Несмотря на очевидные успехи, неутомимый Дмитриев не сбавлял обороты. Он воспользовался своим излюбленным приемом, который он уже неоднократно применял  для решения новых задач: собрал несколько молодых ребят и поручил им организовать мощную рекламную компанию. Воодушевленные его доверием, они предложили Владимиру Ивановичу провести ставший таким модным ребрэндинг. Это дорогостоящее мероприятие, называемое не очень понятным иностранным словом, по сути означало простую смену логотипа, то есть эмблемы банка. Дмитриев поначалу не согласился, ему это показалось не более, чем мелкой суетой, не имеющей большого смысла. Да и не хотелось ему менять то, что вызывало благостные воспоминания и было таким близким и родным. Но молодежь все-таки убедила его.

Они привлекли к работе самую известную  дизайнерскую студию столицы. Созданная профессиональными художниками новая эмблема банка была, наверное, не такой уж сильно привлекательной, и, совершенно точно, не могла сильно повлиять на успех банка. Смысл затеи оказался в другом. Ребрэндингу сопутствовала развернутая рекламная компания. И простая смена вывесок на отделениях и филиалах банка превратилась в громкое мероприятие, растиражированное на всю страну. Во всех газетах, начиная с местных в городах, где располагались филиалы, до центральных московских - появились хвалебные публикации о «Стройбанке». По телевидению в самых популярных программах крутились рекламные ролики, на улицах устанавливались огромные щиты.

Дополнительно ребята разработали эффективную программу по привлечению средств населения. И вкладчики понесли деньги в банк! А строительные компании Ретина рвали деньги из рук, требуя кредиты «Стройбанка» под хороший наваристый процент!

Известно, что банк только тем и живет, что «крутит» деньги. Он берет их у клиентов, вкладчиков и у других банков под небольшой процент. Полученные таким образом средства он вкладывает в гораздо более доходные проекты или просто выдает в кредиты другим организациям и клиентам под уже больший процент. Эта процентная разница и составляет основную прибыль банка.

 Пошла активная работа, только успевай крутиться! Вскоре банк в очередной раз нарастил свой капитал и продвинулся в рейтинге уже в первую сотню. И было понятно, что на этом Дмитриев не остановится.

Сан Саныч беспокоил Дмитриева нечасто. Он лишь изредка звонил ему с просьбами по содействию компаниям Ретина, когда им нужна была срочная внеплановая выдача кредитных ресурсов или когда у них случалась задержка со своевременным возвратом полученных кредитов. Банк в этих ситуациях оперативно реагировал на запросы Сан Саныча. Ретин был доволен, и Дмитриеву было хорошо, не иссякал поток проходящих через банк бюджетных средств, выделяемых столичному строительному комплексу.

 

«Стройбанк» развивался, и у Добрецова все складывалось хорошо. Значительно вырос объем работ по его направлению, и уже через несколько месяцев после своего прихода в банк Валерий Иванович стал набирать сотрудников в свой отдел. Первых специалистов он подобрал особенно тщательно с прицелом на их дальнейший рост. Так вскоре и получилось. Его отдел был преобразован у управление, и он назначил этих сотрудников начальниками вновь созданных растущих отделов. Благодарные подчиненные работали усердно и надежно. У разросшегося подразделения появилась отдельная рабочая комната, а у начальника – большое удобное кресло, маленькая слабость Валерия Ивановича.

У Добрецова весомо выросла зарплата. Времена поменялись, эпоха конвертов, серой и черной зарплаты прошло, и она стала белой. Добрецов уже стал подумывать о том, чтобы начать копить деньги на покупку квартиры. Однако цены на недвижимость опять подскочили в два-три раза, и с этой давней его мечтой снова пришлось попрощаться.

Управление Добрецова продолжало расширяться, и он уже примерялся к следующему шагу в своей карьере. В отсутствие своего начальника Валерий Иванович замещал его и по своей работе все чаще стал общаться напрямую с Дмитриевым. Так постепенно он стал входить в довольно узкий круг доверенных лиц Шефа.

Обида, нанесенная Добрецову в начале работы в «Стройбанке», забылась. Тем более, что она с лихвой компенсировалась несколькими зарубежными командировками Валерия Ивановича на международные банковские конференции и семинары, что, по сути, было особым видом поощрения со стороны Дмитриева. Конференции сопровождались обширными экскурсионными программами, поэтому такие командировки вполне можно было считать увлекательными путешествиями, совершенными за счет банка.

Себя, как говорят, не изменишь. И Добрецов, в отличие от других руководителей, на совещаниях продолжал себя вести уверенно. Он не стесняясь, высказывал свое мнение, пусть даже не всегда совпадающее с мнением Дмитриева. А поскольку он, имеющий большой опыт научных споров и дискуссий,  свои выступления всегда безупречно аргументировал, и в отстаивании своей позиции никогда не переходил грань разумного упрямства – Дмитриев на него, похоже, не обижался.

В «Стройбанке» Добрецов подружился с Иваном Завадиным. Иван был умницей и беззаветным трудягой, в банке прошел путь от рядового молодого бухгалтера до начальника отдела, а затем и до заместителя главного бухгалтера. И, хотя Завадин был значительно моложе Добрецова, совершенно неожиданно выяснилось, что у них много общего в характерах и во взглядах на окружающий мир.

Так два банковских профи сблизились. Они стали помогать друг другу в работе. И даже стали общаться в свободное время: играли по Интернету в шахматы, иногда в пятницу ходили в пивной бар, где откровенно говорили друг с другом «за жизнь», в том числе открыто обо всем, что происходило в банке. А это уже немало значит для двух офисных сотрудников, работающих в среде, где в большей степени процветает скрытность и недоверие друг к другу.

 

Банк продолжал расти. А большому банку, как говорится - большой корпоратив! И «Стройбанк» впервые организовал такой грандиозный корпоративный новогодний вечер.

В современной офисной жизни корпоративный вечер имеет большое значение. Эта тема является предметом многочисленных шуток, баек, невероятных историй. По размаху корпоратива, по стоимости аренды зала, который снимается для проведения вечера, по именитости приглашенных артистов -  можно смело судить об успехах банка. Крупные банки проводят вечер в самых больших залах столицы, на концерте выступают первые эстрадные звезды: Пугачева, Киркоров, Лайма Вайкуле, Леонтьев. Шампанское и коньяк льются рекой, к столу подаются изысканные закуски! У банков поменьше, конечно запросы поскромнее. Но и они стараются не ударить в грязь лицов перед другими.

Офисный планктон банков очень любит такие вечера. Уже за несколько месяцев до Нового года, сразу по завершении периода летних отпусков  начинает набирать обороты предпраздничная новогодняя лихорадка. Все наперебой вспоминают и в который раз пересказывают наиболее яркие события праздников прошлых лет. Гадают, какой зал будет выбран для вечера, какие знаменитые артисты уже приглашены, и сколько им банк заплатит, какие напитки будут на столе, до каких часов ночи будет продолжаться дискотека, какой размер годовой премии объявит на вечере самый большой руководитель банка. Всю информацию организаторы вечера держат в секрете, и по банку ходят различные слухи. Каждый рассказчик уверен, что уж он-то все точно знает, и с жаром уверяет в этом остальных. Этими новостями сотрудники с гордостью за свой банк обмениваются со знакомыми из других банков. Прекрасная половина коллектива готовит к вечеру великолепные наряды, мужчины тоже не отстают, покупают костюм-обнову.

Никого не смущает то, что на проведение вечера тратятся сумасшедшие средства из прибыли банка. Может быть, разумнее было бы потратить эти деньги на выплату дополнительной премии сотрудникам, но об этом никто даже не думает. Ажиотаж ожидания вечера напрочь лишает рассудок расчетливого здравомыслия.

В начале вечера обычно проходит недолгое официозное выступление первого руководителя банка. Он подводит итоги уходящего года, объявляет перспективные планы на новый год. Затем начинаются концерт, праздничный ужин и дискотека, которые могут проходить одновременно. Танцы перемежаются конкурсами, викториной, розыгрышем подарков.

На вечере забываются чины и звания. Вместе отплясывают президент банка, безуспешно пытающийся скрыть свое лицо под маской зайчика, и простая операционистка, наряженная под известную кинозвезду. Немолодые уже дамы, приняв изрядную долю шампанского, напрочь забывая свой возраст, бодро скачут под зажигающую музыку и вовсю пытаются заигрывать с такими же немолодыми, украшенными сединой и лысиной, кавалерами. Танцы продолжаются далеко заполночь. К утру остаются самые стойкие и подгулявшие, потерявшие представление о времени.

Признаком того, что корпоратив прошел удачно, как гласит одна из баек, является то, что на следующий день утром каждого следующего входящего в офис сотрудника коллеги встречают аплодисментами, свистом и дружным смехом.

И еще два месяца после новогоднего корпоратива, вплоть до наступления следующих праздников 23 Февраля и 8 Марта,  в коллективе идет активное обсуждение событий, произошедших на вечере.

 

Новогодний вечер «Стройбанка» проводился в известном столичном игровом клубе. Команда молодых рекламщиков приготовила всем, в том числе и самому Дмитриеву, оригинальный сюрприз. В начале вечера был показан отрывок из известного криминального детектива, в котором было заменено звуковое сопровождение. Герои фильма стали говорить голосами сотрудников «Стройбанка» на злободневные насущные темы жизни банка. И сразу изменился сюжет фильма, вместо детектива получилась увлекательная комедия. Роль крестного отца мафии была предоставлена голосу Дмитриева. Как только с экрана послышалась характерная хрипотца Дмитриева - раздался неудержимый всеобщий смех. В голосах других героев сотрудники с восторгом узнавали себя и своих коллег. Завхоз ходил с автоматом и расстреливал сотрудников банка за чрезмерный расход бумаги. Заведующий кассой банка, он же главный казначей мафии, задерживал выплату премии, уничтожая платежные ведомости. Системный администратор выпытывал у сотрудников пароль на вход в компьютер. Комедийный боевик задал зрителям позитивный объединяющий настрой на весь вечер.

И сразу после кинофильма на торжественном открытии вечера выступил Дмитриев.

- Коллеги, друзья! Мы успешно отработали еще один год. – На этот раз в ответ на хрипотцу настоящего голоса Председателя правления раздался шквал аплодисментов. - Наш коллектив значительно вырос. Вы все работали хорошо. Руководство банка благодарно вам за ваш отличный труд. И хотя в фильме вы показали меня эдаким мафиози…,  я понимаю, что на руководстве и на мне лично лежит ответственность не только за ваше благосостояние, но и за благополучие ваших семей. А это несколько тысяч человек. И мы будем делать все, чтобы эти несколько тысяч человек в новом году чувствовали себя комфортно и были уверены в завтрашнем дне.

Дмитриев волновался, сбивался, говорил косноязычно. Но этим он даже в большей степени тронул сердца сотрудников банка, все почувствовали его искренность. И действительно, Дмитриев не скупился на материальное поощрение своих сотрудников. Так, он два раза в год проводил индексирование зарплаты на величину инфляции. В связи с успешным ростом доходов банка сотрудникам ежемесячно платили солидные бонусы, обязательными стали годовые премиальные. В практику вошли подарки на праздники, премии к юбилейным датам. Особенно щедро награждали старейших сотрудников банка.

Такое отношение бизнесмена к своим сотрудникам было, конечно, исключением в современной жизни. В других банках и компаниях, где работали знакомые и родственники сотрудников «Стройбанка», больше практиковались такие приемы, как сократить, сэкономить, ужать, оптимизировать, а то и прокатить, нагреть, кинуть... Коллектив банка все это прекрасно видел, и все сотрудники старательно трудились на благо общего дела процветания «Стройбанка».

Добрецов понимал, конечно, что Дмитриев был далеко не альтруистом, и сам, надо думать, достаточно накосил бабла  за годы успешной работы «Стройбанка». Но присущего многим современным бизнесменам примитивного жлобства за ним не замечалось.

 

В семейной жизни Добрецова ничего не изменилось. Его сыновья выросли, закончили институт, поступили на работу и уже могли сами себя обеспечивать, не нуждаясь больше в материальной поддержке отца. С женой они привыкли жить отчужденно, и воспринимали присутствие друг друга, как не такую уж докучливую помеху. Тем более, что Добрецов проводил дома мало времени. Он много работал, уезжал рано утром, когда жена еще спала, а возвращался поздно вечером, когда она уже спала. Живя в одной квартире, они порой по нескольку дней даже не виделись.

Добрецов продолжал так же по выходным встречаться с Надеждой. Они ходили на концерты, выставки или просто бродили по Москве, заходили в магазины, сидели в кафе. Иногда на несколько дней они уезжали в дом отдыха или на многодневные экскурсии, вместе проводили отпуск.

- Надюша, ты, наверное, обижаешься на меня, что у нас все так непостоянно? - спросил ее как-то Валерий Иванович, когда они вечером после насыщенного экскурсионного дня отдыхали в малокомфортабельном номере гостиницы в старинном русском городе.

- Если бы обиделась – только бы ты меня и видел!.. Нет, Валера, я тебя не виню. Что дано судьбой, то надо так и принимать. Слава Богу, у меня в жизни появилась хоть какая-то отдушина. Благодаря тебе, Валера, - призналась Надежда. – Спасибо, что ты есть.

Надежда прежде мало рассказывала по себя, а тут вдруг разговорилась.

Они с будущим мужем познакомились на работе. Она только что приступила к работе операционисткой после окончания института. Он был всего на несколько лет старше ее, но уже занимал большую должность в банке. Он сразу обратил на нее внимание и стал ухаживать: дарил цветы, встречал после работы на машине. Подруги по операционному залу ревновали ее девичьему везению. Одна из них даже зло посмеялась над ней: «Эта любовь  ненадолго!» - но Надежда не приняла ее слова всерьез. Они быстро поженились, была шикарная свадьба. Надежда переехала к мужу в его отдельную шикарную квартиру. Казалось пришло настоящее счастье на всю жизнь… Но как все быстро изменилось! Когда Надежда ушла в декретный отпуск, муж резко охладел к ней. Пропадал на работе: совещания, приемы, фуршены, деловые встречи в ресторане. Возвращался домой поздно. И в личной жизни он вернулся к тому поведению, которое у него сложилось еще задолго до женитьбы, продолжал чуть ли не в открытую встречаться со своими прошлыми женщинами. Он даже пытался как-то обосновать свое особое на это право. Говорил о том, что он добывает большие деньги. Она должна понимать это. Он перегружен на работе, ему нужна разрядка. Что, он не имеет права расслабиться?! Попросту говоря, муж стал давить на ее материальную зависимость от него, такого успешного банкира. Только теперь стали ясны слова той подруги о недолгой любви.

 Надежда не смогла вытерпеть такое унижение, и ушла назад к маме. Поначалу он пытался уговорить ее вернуться, однажды даже просил прощения. Но как-то ненастойчиво… И они разошлись навсегда, с оформлением развода. Надежда долго была одна с ребенком. И мама больная. Еще и нехватка всего!.. Бедствовала, никакой помощи ни от кого.

- Всего и не рассказать! Зациклилась на несколько лет: ребенок, пеленки, кашки... Все общение замкнулось на подруг по детской песочнице: штанишки, прививки... – Она не могла уже остановиться, у ней накопилась потребность выговориться. - Пришло время выходить на работу, а я все свои знания забыла. Песочные подруги не верили, что я смогу снова работать в банке. И я сама в себя уже не верила. Но собрала последние силы в кулак, и справилась! Оказалось, что все не так уж страшно. Когда стала успешно работать, встретила тех песочных подруг, они тоже стали завидовать. Почему мне все завидуют?

- Поплачу иной раз, - грустно говорила она, – но и я тоже выхода не вижу. И, признаюсь, хочется иной раз на тебя напасть! Да, наверное, это было бы и правильно: перевести ответственность на тебя. Мужчина должен обеспечить женщине благополучную жизнь. Но жаль время тратить на разборки, его и так у нас немного. Пусть остается все, как есть. Пусть и не совсем все так, как хотелось бы, но все лучше, чем ничего, как было у меня до тебя. И поэтому я на тебя обиды не держу, не кори себя, Валера.

Она доверчиво уткнулась ему под мышку.

- Не зазнавайся только. Я тебе очень верю. Но если почувствую ложь или обман – уйду сразу. Да ты это знаешь.

- Знаю..., - он гладил ее по плечу поглаживал ее плечо, дышал запахом ее волос.

- Да ты не слушай меня! Я сама не знаю, что говорю, - засмеялась неожиданно Надежда. – Напридумываю всего с три короба, пока неделю живу одна без тебя. Все, давай о хорошем! Вот лучше почитай-ка мне вслух. Я от твоего голоса успокаиваюсь и забываю про все свои неприятности. В этот раз я взяла с собой книжку сказок Афанасьева.

Валерий Иванович читал, а Надежда слушала. Она по-настоящему переживала сказки и по-детски смеялась. Однако, спустя небольшое время он почувствовал, как она притихла и заснула. Валерий Иванович предвидел это и заранее подтянул выключатель надкроватного светильника на расстоянии вытянутой руки. Так, чтобы можно было выключить свет, не беспокоя Надежду.

 

С Ириной Добрецов изредка перезванивались. Еще один или два раза она снова пропадала на несколько месяцев, погружаясь в следующее увлечение. Но, потерпев очередное разочарование, звонила Добрецову и снова назначала встречу, чтобы выговориться и поплакаться.

- Я, как гражданка Никанорова [6], - невесело шутила она сама над собой, – каждый раз даю себе зарок больше никому не верить, и каждый раз забываю об этом. И снова надеюсь, что уж в этот-то раз все будет иначе. Но каждый раз опять получается все как всегда. Видно, меня судьба бережет для вас, Валерий Иванович. Вы-то не предадите, я знаю. Как дела у вас с Надеждой? Уговор помните?

Они вспоминали совместную работу в «Нацпромбанке». Любопытная Ирина вспомнила про Елену, поинтересовалась ее судьбой. Добрецов рассказал ей:

- Однажды мы случайно встретились, это немудрено в нашем небольшом Suburb[7]. Откровенно говоря, я боялся этой встречи. Достанет ли сил посмотреть ей в глаза? Но она сама окликнула меня. Мы долго с ней разговаривали. Елена рассказала мне про свою жизнь. У ней все хорошо. Она вышла замуж, он простой шофер. Непьющий, добрый человек. Говорит, что она счастлива. Уверяет, что на меня зла не помнит. Знаете, Ирина, у меня словно тяжелый камень с души свалился. Я, что греха таить, все это время чувствовал свою вину перед ней, клял себя…

- Вот бы и мне такого простого человека. Я была бы век ему верна... Нет, ну почему все другим, а?!

Ее вдруг взорвало:

- А вообще-то, я ей не верю. Счастлива она, видите ли!.. Не верю! Я вообще никому не верю! Все, кому я доверяла, все меня в конце-концов обманывали. Был товарищ по теннису. Он старше меня. Жена выгнала его из дома за то, что он мало зарабатывает. Я его, можно сказать, голым подобрала, трусы ему пришлось покупать. Я кормила его, старалась приготовить каждый раз что-нибудь повкусней …  А он через полгода ожил... -  и все равно ушел назад к своей жене. Плакал, просил понять его. Сволочь! А еще был у меня директор крупного магазина «Ашан». Куда мы с ним только не летали: и в Аргентину, и в Китай! И умный, и нежный!.. А как дошло дело до женитьбы - тоже бросил меня. Все мужики – сволочи! Только вы и Юрий Иванович честные.

- Разве можно сравнивать меня с Юрием Ивановичем.  Я даже автомобиль водить не умею, а он… И вообще, он – завидный кабальеро, а я  увалень-середнячок.

- Что вы понимаете в мужчинах?! Да вы – близнецы-братья, - Ирина явно была «в ударе». – Оба вы недотепы!

Она заплакала, ее начало трясти.

- Да и вам обоим я порой не верю. Наверняка, и вы такие же, просто я не все про вас знаю! –  она давилась слезами. – Вот вы, Валерий Иванович, одну водили-водили за нос и бросили! Теперь другую водите, и тоже скоро бросите! А жена ваша?! Вы ей хотя бы раз посочувствовали?! Вы эгоист, не жалеете своих женщин! Вам доверяют, а вы пользуетесь. И я у вас вроде дурочки!.. Надо же такое придумать: друзья-товарищи!.. Да ерунда это! Не бывает такого!

Ирина окончательно расплакалась, и никак не могла успокоиться. Добрецов проводил ее на улицу, усадил в такси.

Она махнула рукой на прощанье и сказала сквозь всхлипывания:

- Простите, Валерий Иванович, что-то меня сегодня расколбасило

4.    Кризис

Наступил 2008 год, известный своим глобальным кризисом.

Казалось, все было хорошо! Российская экономика, как никогда раньше, уже второй год стабильно показывала высокий рост. Ничто не предвещало больших перемен. Во всяком случае, обыватель ничего не замечал. Но более-менее информированный человек, следящий за мировыми экономическими новостями, уже угадывал признаки будущих потрясений. Еще в мае началось чрезмерное укрепление курса рубля. Уже одно это настораживало. Еще более продвинутый экономист понимал, что идет перегрев российской экономики.

В августе началось падение цен на нефть, и на мировых финансовых рынках мира появились первые признаки нестабильности. Такая ситуация грозит серьезными последствиями. Многие, вспоминая прошлый кризис, случившийся десять лет назад, в августе девяносто восьмого, предсказывали серьезные экономические трудности. Но такой масштабной катастрофы, которая вскоре случилась - не ожидал никто!

В начале сентября в «Стройбанке» сложилась на редкость благоприятная ситуация. Сразу несколько значительных строительных компаний Ретина запросили крупные кредиты. И, на удачу, в банке накопились большие свободные средства. Только что истек срок нескольких предыдущих кредитов, и все они были возвращены без просрочки. И из филиалов поступили большие суммы, внесенные в банк вкладчиками – огромные средства, когда-то вложенные в создание филиальной сети, наконец-то стали давать реальную ощутимую отдачу.

Дмитриеву предстояло принять важнейшее решение. Что делать?

Остеречься и придержать средства, сохранить запас на непредвиденный случай? Но это значит упустить немалую выгоду. Предполагаемые кредиты сулят в не таком уж далеком будущем отличный доход. Такая благоприятная ситуация складывается нечасто. 

Еще и еще раз Дмитриев прикидывал. Что делать?

Одно удачное решение дает большую прибыль! Один неверный шаг – и крах, банкротство! В этом и заключается искусство банкира: в предвидении конъюнктуры и предугадывании направления движения финансов.

Дмитриев несколько ночей почти не спал, взвешивал все «за» и «против». И – решился! Азартная жилка перевесила, и он вложил все свободные средства в кредиты строительным компаниям.

Вообще-то, выдача кредита клиенту банка – это не единоличная воля банкира, а коллегиальное решение кредитного комитета банка. Такой специальный орган создается в каждом банке в соответствии с требованиями законодательства. И под документом о выдаче кредита подписываются несколько человек, за этим строго следит Центральный банк. Но, на самом деле, в ответственных ситуациях определяющее решение все-таки принимает один руководитель, а его помощники обычно не решаются противоречить своему начальнику.

Добрецов в это время замещал своего начальника и волей этого случая присутствовал на заседании кредитного комитета. И, конечно, он не удержался, чтобы не высказать своего мнения. Он попытался возразить такому чрезмерному риску и даже ввернул навороченную наукообразную фразу о необходимости диверсификации кредитного портфеля банка, особенно в условиях угрозы наступления периода финансовой нестабильности. Дмитриев в ответ на его слова только покряхтел-прокашлялся и осуждающе покачал головой. Остальные члены кредитного комитета молча проголосовали «за».

 

Прошло две-три недели – и разразился небывалый доселе кризис!.. Восьмого октября резко упали индексы на западных биржах, а следом – и на российских. В один день многие предприятия, имевшие акции российских компаний, оказались банкротами.

Кризис моментально сказался на деятельности строительных организаций и, как следствие, на работе «Стройбанка». Кредиты, срок которых истекал в октябре, не возвращались, а по остальным кредитам клиенты не могли даже уплатить ежемесячные проценты. И в банке сразу стал ощущаться недостаток средств, необходимых для исполнения текущих операций.

Вечером Дмитриев нервно смотрел телевизионные новости о мировом финансовом кризисе. На Западе кризис только усиливался: лопались крупнейшие американские банки, международные компании-гиганты терпели колоссальные убытки. Утром Дмитриев, когда ехал в новом, перед самым кризисом купленном представительном автомобиле «Infinity» на работу, с надеждой следил за башенными кранами строек. Нет, стоят…

 

Деятельная натура Дмитриева заставляла его, не переставая искать все возможные выходы из сложившейся почти безнадежной ситуации. Он выискивал новых партнеров и инвесторов, предлагал им самые выгодные условия для вложения своих средств в «Стройбанк». Встречался и сам вел переговоры с наиболее крупными клиентами банка.

Валерий Иванович сидел в своем кресле, когда через стеклянную перегородку увидел, как по коридору прошел Дмитриев. Сам факт появления руководителя в рабочем крыле банка говорил о нештатной ситуации, поскольку Шеф редко выходил из другого, административного отсека здания. Добрецов проследил, как Дмитриев зашел в соседнюю комнату и подошел к Патимат Шахмардановне. Они пошептались несколько минут, и Дмитриев ушел. Всем было ужасно любопытно, зачем шеф приходил к Патимат, но спросить ее никто не решился. На следующий день она сама пришла к Добрецову.

- Салям алейкум!

- Morning! - ответил Добрецов.

- Нельзя никому рассказывать, а не терпится с кем-то поделиться, трудно удержаться - иронизировала она сама над собой. – Ладно, вам-то сказать можно. В нашем банке большие проблемы, и Шеф хочет посоветоваться с Иваницким.

- Так тот же… сидит!..

- Шеф говорит, что он бывает в Москве. И с ним можно встретиться, только выйти на него непросто. Он попросил подключить мою «Махачкалу». Я и подключила. Вчера у меня собрались гости-земляки: мужчины и женщины, молодые и старые, успешные начальники и простые труженики – действительно «Махачкала»! Зашел разговор: что такое счастье? - Тетушка Патимат не заметила, как забыла то, с чего начинала разговор, и переключилась на свои любимые байки. - Кто считает - здоровье, кто - любовь, кто - деньги... Долго спорили, но к единому мнению так и не пришли. А сегодня идем-тащимся мы вдвоем с подругой Даней по улице, и нас обгоняет девушка, спешащая к отходящему автобусу. Даня и говорит: «Нет, Патимат, ну и что мы вчера  спорили, а?! Ты посмотри: пробежаться на таких каблуках - вот счастье!»

Она довольно смотрела на Добрецова, ожидая его одобрения на такую интересную историю.

- Да, счастье у каждого свое... Патимат Шахмардановна, - укоризненно сказал он, - ну, а Иваницкий-то что?

- Ой, я отвлеклась!.. – спохватилась тетушка Патимат и засмеялась.. – Вот всегда я так!.. Начнешь рассказывать, увлечешься и все забываешь! Вот однажды у меня такой случай был!.. Сели мы как-то с моей подругой Эммой...

- Патимат Шахмардановна-а!.. Ау-у-у…

- Ой, совсем я с вами заговорилась! – опять спохватилась тетушка Патимат и еще азартнее засмеялась. – Все, все, возвращаюсь в реальный мир. Нашли Иваницкого, конечно! Сегодня Шеф поехал разговаривать с ним, и нам остается надеяться, что Иваницкий поможет Дмитриеву.

- Патимат Шахмардановна-а-а!? – снова с укором посмотрел на нее Добрецов.

- Что? Теперь я все рассказала…

- Как все? А про Эмму?! Нет уж, начали – так рассказывайте до конца. А то я не смогу работать теперь. Давайте, давайте… Я весь во внимании.

- Хорошо, слушайте! –  торжественно начала свое повествование тетушка Патимат. - Было это давно, когда мы с Эммой были еще молодыми. Во всяком случае, по сравнению с сегодняшним нашим возрастом. Собралась Эмма замуж. Стала она разбирать фотографии и рвать "компрометирующие". Те, где она была снята с молодыми людьми. Я ей говорю: «Эмма, что ты делаешь?!». Она отвечает: «Да зачем хранить? С этим я играла в волейбол, с тем учились вместе. Надо забыть всех!» А я стала ее отговаривать: «Эмма! Сохрани. Пройдут годы, будешь перебирать и спрашивать себя: "Интересно, этому я принадлежала?"» Засмеялась Эмма, и отмахнулась от моих слов. Но фотографии рвать перестала!

Валерий Иванович похохотал, похвалил ее рассказ и добавил:

- Патимат Шахмардановна, я ваши истории скоро записывать буду. И напишу целую книжку.

- Очень большая книга получится! – довольная тетушка Патимат гордо пошла назад на свое рабочее место.

 

Встреча с Иваницким состоялась рано утром на даче в Подмосковье. Шофер Дмитриева высадил его в условленном пустынном месте на обочине кольцевой автомобильной дороги и уехал. Через несколько минут около него притормозила машина, открылась дверь, и Дмитриева пригласили сесть. В машине находились двое молчаливых мужчин: водитель и, судя по внешнему виду, охранник. Снаружи окна машины были затемнены, а изнутри закрыты занавесками, поэтому с заднего сиденья определить точное место, куда его повезли, было невозможно.

Они ехали с полчаса. Выехали за город, несколько раз поворачивали, затем машина остановилась, посигналила. Дмитриев услышал, как открылись автоматические ворота, машина проехала еще немного, и ворота закрылись. Охранник сказал: «Приехали», и Дмитриев вышел из машины. Он обнаружил, что находится во дворе небольшого загородного дома за высоким забором. Дмитриева провели в дом.

Он не сразу узнал Иваницкого в поднявшемся ему навстречу худощавом невысоком человеке в спортивном костюме и кроссовках. Вместо привычной модельной прически на голове у него был короткий бобрик. Когда-то гладкое лицо Иваницкого прорезали резкие глубокие морщины, а лоб был покрыт частой сеткой мелких же бороздок. Взгляд настороженный, движения замедленные. Дмитриеву показалось, что он постарел лет на пятнадцать-двадцать.

Они поздоровались. Голос у Иваницкого был тихий, нерешительный.

- Сколько осталось, Александр Юрьевич? - от растерянности Владимир Иванович задал не совсем удачный вопрос. - Простите, если лишнее спросил.

- Ничего, спрашивай. Надеюсь на скорое УДО[8]. И тогда можно считать, что осталось уже немного, несколько месяцев.

- Здесь время проводите?

- По-всякому бывает. Не советую тебе оказаться в моем положении.

- Потому и приехал, Александр Юрьевич. Сейчас кризис, вы, наверное, слышали. И у меня серьезные проблемы в банке. У вас большой опыт. Посоветуйте, пожалуйста, как лучше мне действовать.

И Дмитриев кратко  рассказал про свои трудности.

- Да, кризис… Понятно... - Иваницкий встал, походил по комнате, подумал. - Твои кредиторы – строительные компании. Сейчас они без денег, потому что все строительные объекты находятся в начальном цикле и от них нет никакой отдачи. Как говорится, «закопали деньги в котлованы».  Так ведь? Ясно, что кредиты они вернут не скоро. Это в лучшем случае. Сколько продлится кризис, сейчас никто сказать не может. Да ты лучше меня это понимаешь.

- Так что делать? У меня скоро вкладчики за деньгами придут, а в кассе запасы налички тают. И безнала почти нет, скоро платежи клиентов проводить не  смогу. Центральный банк церемониться не будет, быстро отзовет лицензию.

- Ну-ну, не пугайся ты так, Владимир Иванович. Сейчас не один ты в сложном положении. И покрупней тебя банки в долги влетели. Что ж, и их закрывать? У населения сразу паника начнется, толпа снесет всю власть. Правительство не может этого допустить. Так что Центральный банк скоро не лицензии отзывать будет, а сам начнет помогать банкам.

Иваницкий почувствовал себя увереннее и немного оживился.

- А тебе надо к этому подготовиться, подтянуть слабые места. В первую очередь расплатись по межбанковским кредитам, - продолжил он. - Потом с вкладчиками, насколько будет возможность. А строительные компании подождут. Ретин-то, поди, сам у тебя в долгах, задерживает возврат кредитов. Правильно? Поэтому он особо наезжать на тебя не будет.

Они еще немного поговорили. Иваницкий поинтересовался новостями в банковском мире, расспросил Дмитриева про то, как обстоят дела в банке Питерского. Как он переносит кризис?

Потом Иваницкий рассказал про свои планы на будущее. Деньги у него есть. И недвижимость сохранилась. Деньги должны работать, что им без дела лежать?! Он решил после освобождения снова заняться банковским бизнесом. Будет открывать новый банк. И в «Стройбанке» он свою долю капитала, отнятую у него Центральным банком, будет восстанавливать.

- Насиделся без дела, - выдал он невольный каламбур.

В конце встречи Иваницкий повторил:

- В первую очередь расплатись с банками! Банки долгов не прощают. Я на этом и погорел.

 

На следующий день состоялось очередное еженедельное заседание правления «Стройбанка». Валерий продолжал замещать своего начальника и потому участвовал в работе этого совещания.

Сначала прошел доклад заместителя Дмитриева по московским отделениям банка.

- Начался небольшой отток вкладов, но паники пока нет. Ситуация управляемая, однако, если не предпринять дополнительных мер, через несколько дней она может выйти из под контроля.

Затем по системе видеосвязи докладывали филиалы. На экране управляющие выглядели бодро, рапортовали, что у них все спокойно, пока оттока вкладов нет, даже есть небольшой прирост показателей. Один из управляющих, тот, что постарше, по опыту прошлого кризиса помнит: ситуация в регионах повторяет столичные события с опозданием на две недели, так что запас времени у них есть.

После того, как закончились доклады управляющих филиалами, Дмитриев обратился к ним с установкой: работать с каждым вкладчиком индивидуально. Разговаривать, убеждать, просить… Любыми путями нельзя допустить массового снятия вкладов.

После того, как филиалы отключились, и экран погас, Дмитриев попросил внимания, хотя трудно было ожидать непочтительного к нему отношения.

- Вы все понимаете и видите, что в банке сейчас сложилась чрезвычайная ситуация. Впервые за много лет… В начале сентября банк допустил просчет и принял ошибочное решение о выдаче кредитов. – Дмитриев волновался, сбивался. - Прежде всего, я лично несу ответственность за этот просчет.

Он помолчал, подбирая нужные слова.

- Но мы не должны отчаиваться. Ситуация критическая, но не катастрофическая. Поэтому я прошу вас всех объединить усилия в этот сложный для нас момент. Я верю, что мы достойно выйдем из этой непростой ситуации.

Дмитриев наметил план действий на ближайшие дни, дал несколько конкретных указаний по организации работы в этих непростых условиях. И в заключении дал главную установку:

- Самая главная наша задача на сегодняшний момент: работать с клиентом! К этой работе должны подключиться все. Работать, работать и работать!..

Нелегка доля сотрудника банка! Особенно того, кто непосредственно общается со своими клиентами. От клиентов зависит не просто благополучие банка, но и само его существование. Поэтому банк прилагает все силы, чтобы завлечь к себе клиента, а потом ни в коем случае не отпустить его в другой банк. Обхаживает, угождает, делает все возможное, чтобы убедить, что именно этот банк, в который он пришел, решит все его  проблемы самым лучшим образом. Сотрудников банка даже обучают специально для них разработанным правилам работы с клиентами, тренируют по особым методикам.

В кризис, когда в банке не хватает денег для обслуживания клиентов, значение всех усилий приобретают особое значение. Вкладчиков надо уговаривать подождать возврата своих кровных, а организации - просить подержать свои средства на счете в банке, не обижаться на вынужденную задержку исполнения его платежей.

Клиента надо просить, уговаривать, убеждать!.., но при этом сохранять достойный вид. Угощать чаем и кофе. Изворачиваться, выкручиваться, но не суетиться. Клиенту нельзя говорить всю правду, но и врать тоже нельзя. Как в детской игре: «да» и «нет» не говори, «черное» и «белое» не называй.

Нелегка доля сотрудника банка!..

 

Как говорят финансисты, банковский сектор – это кровеносная система экономики. Как ни высокопарно звучат их слова, с этим приходится согласиться. Поэтому, как и предрекал Иваницкий, государство, приступая к борьбе с кризисом, вынуждено было прежде всего приступить к спасению банковской системы. На ее поддержку из резервного фонда страны были выделены  огромные средства. Эта мера власти, крайне непопулярная в народе, встретила роптание со стороны простых граждан: «Как так?! Давать деньги не трудящимся простаивающих заводов, а и без того жирующим банкирам?!» Это, конечно, верно. Но иного выхода у правительства не было.

И уже через несколько дней после начала кризиса Центральный банк объявил аукцион на получение больших антикризисных кредитов. Необходимым условием участия в конкурсе, как и предрекал Иваницкий, было, прежде всего, отсутствие задолженностей другим банкам. К этому моменту Дмитриев, следуя совету Иваницкого, поднапрягся, собрал все возможные ресурсы и погасил  межбанковские кредиты.

«Стройбанк» подал заявку, и через два дня кредит Центрального банка был получен!

Деньги достались далеко не всем. Несколько десятков средних банков не получили поддержки и не смогли самостоятельно справляться с трудностями. Начался процесс их закрытия.

А в «Стройбанке» сразу полегчало, удалось расплатиться со многими  мелкими кредиторами и исполнить платежи клиентов, задержанные из-за нехватки средств. Появилась какая-то надежда на благополучное разрешение тяжелой финансовой ситуации.

Беда пришла, откуда не ждали. В вечерних новостях диктор сказал несколько неосторожных слов о возможном развитии кризиса, и вкладчики, чутко прислушивающиеся к таким сообщениям, испугались. Уже на следующее утро они ринулись в банки за своими депозитами. Снова пошел отток вкладов. Вечером в новостях объявили опровержение вчерашнему сообщению, и граждане немного успокоились. Но эти несколько опрометчивых слов нанесли банкам непоправимый урон. Снова ситуация подвисла на гране катастрофы, до настоящей паники остался буквально один шаг.

 

Банки хорошо помнят по кризису, случившемуся десять лет назад, в девяносто восьмом году, что такое паника вкладчиков. Тогда в августе, все вкладчики всех банков одновременно пришли забирать свои деньги. И в один день рухнула вся Российская банковская система, разорились почти все коммерческие банки.

Добрецов тогда работал в одном из самых крупных банков в самом центре Москвы. В помещение банка охрана пропускала вкладчиков постепенно, небольшими партиями. И перед входом в банк выстроилась огромная людская толпа, запрудившая всю улицу. Конечно, банк не мог сразу, в один день обслужить всех желающих. К тому же в кассе заканчивались деньги. Приходилось это скрывать, искусственно затягивая обслуживание клиентов.

Образовалась многотысячная очередь, люди стали вести списки. День закончился, активисты очереди остались дежурить на ночь, чтобы к открытию банка утром сохранить составленный список. Августовские ночи прохладные, и дежурные прямо в сердце столицы стали жечь костры для обогрева. Такая же картина сложилась и в других банках. Москва стала производить жуткое впечатление.

На следующий день ажиотаж усилился. Когда в обеденный перерыв  сотрудники возвращались из кафе назад на работу, им пришлось пробираться сквозь плотную толпу озлобленных людей, косящихся и шипящих на них: «Вон они, банкиры!.. Мошенники… Куда дели наши деньги?! Украли?!». Добрецов в группе молодых ребят и девчонок выглядел наиболее представительным. И один высокий худой старик показал на него длинным крючковатым пальцем и громко сказал: «Вон тот гусь знает, где наши деньги!» И сотни горящих глаз устремились на Добрецова. По спине Валерия Ивановича пробежал холодок. Расстояние в пятьдесят метров, которое оставалось пройти до спасительного охраняемого входа в банк, показалось ему долгим подъемом в гору.

Все, слава Богу, обошлось. Но больше сотрудники банка на обед не выходили. Утром они незаметно заходили в банк с заднего служебного хода, предназначенного для хозяйственных нужд, а вечером так же уходили из банка. Все руководство банка опасалось появляться на работе. Лишь один-два «дежурных» руководителя, одевшись поскромнее, так же пробирались через черный вход, оставляя свой шикарный служебный автомобиль на соседней улице.

 

В тот кризис девяносто восьмого года государство не смогло принять должных спасительных мер, и многие граждане потеряли свои деньги. На этот раз правительство накопило огромный резервный фонд и удержало ситуацию под контролем. Банки, получив государственные кредиты сроком на один месяц, выдержали первый, самый опасный натиск кризиса.

Через месяц Центральный банк продлил свои предыдущие кредиты и почти беспрепятственно выдал новые, сразу на большой срок. «Стройбанк» опять попал в заветный список банков, которым государство стало помогать.

Благодаря вложенным в банки огромным деньгам - самого страшного сценария кризиса удалось избежать. Понемногу стала оживать деловая активность в бизнесе, на стройках задвигались краны.

И в «Стройбанке» дела стали выправляться. Должники понемногу стали возвращать просроченные кредиты. Вкладчики успокоились и, хотя еще пока не делали новых вкладов, перестали преждевременно снимать старые.

Прошел еще месяц. Для полного решения всех проблем не хватало еще одного кредита Центрального банка, на который Дмитриев уже сделал заявку и ожидал положительного решения. Но третьего, спасительного кредита «Стройбанку» не дали! Причину отказа банку не объяснили. Окольными путями удалось узнать, что «Стройбанк» исключили из списка в последний момент по устному указанию одного из руководителей Центрального банка.

Шила закулисных игр в мешке Центрального банка не утаишь, и один из его сотрудников шепнул своему родственнику, работающему в «Стройбанке»: «Ваша развитая сеть отделений в ближнем Подмосковье приглянулась одному из крупных банкиров, и он на ваш банк наложил лапу. Ждите закрытия, приказ уже на подписи».

Дмитриев метнулся в мэрию к Сан Санычу. Тот опустил голову:

- Я все знаю. И мой начальник в курсе вашей ситуации. Ничего не поделаешь, настали лихие времена. И в вашем деле включились такие силы, против которых и Ретин не стал возражать.

 

И действительно, через несколько дней утром в «Стройбанк» явился представитель Центрального банка с приказом об отзыве лицензии. Вместе с ним в банк пришел представитель банка Петровского. По приказу этому банку передавалась филиальная сеть «Стройбанка» вместе с клиентами и долгами. И те средства, которые предназначались «Стройбанку» в качестве третьего кредита – тоже передали Питерскому. Так под шумок банкротств сразу целой группы банков кто-то из руководителей Центрального банка закрыл «Стройбанк» и этим помог банку Питерского. Не бескорыстно, надо понимать…

Закрытие банка шло отработанным путем. Временный управляющий делал свою работу. Собирались документы, продавались активы, погашались долги банка, проводилось сокращение сотрудников. А в многочисленных отделениях Подмосковья Петровский просто сменил вывески названия банка на новые и назначил своих управляющих. И бывшие  сотрудники «Стройбанка» продолжили работу с теми же клиентами и вкладчиками, но уже от имени нового банка.

 

А жизнедеятельный характер Дмитриева не находил выхода, и он снова поехал к Сан Санычу.

Тот успокоил его:

- Володя, не отчаивайся. Сейчас надо выждать время. Помогай временному управляющему аккуратно, без замечаний, свернуть «Стройбанк». А для тебя мы что-нибудь в скором времени придумаем. Без дела не останешься. И некоторые соображения у нас уже есть. Я вчера был у Ретина, в том числе и по твоему вопросу, он меня обнадежил. А он слов на ветер не бросает, уж я-то его знаю. Так что, жди.

Через месяц, показавшийся Дмитриеву годом, Сан Саныч позвонил и попросил Дмитриева подъехать: их вызывает Ретин.

Разговор вел сам всемогущий Ретин.

- Володя, прости, что мы не смогли помочь тебе спасти «Стройбанк». Мы тоже порой вынуждены подчиняться обстоятельствам. Ты работал честно. И Сан Саныч тебя хвалит, ты помогал нам всегда. Увлекался иногда, но азарт – это хорошо, двигатель прогресса.

- Основные твои кредиторы - строительные компании, они у нас под контролем. И твои должники – тоже наши компании. Поэтому в суд на тебя никто подавать не станет. Хотя, если смотреть в целом: за тобой должок, как говорится. И немалый. Мы аккуратно все по-честному пересчитаем, список долгов ты получишь. Сразу разувать мы тебя не будем, но платить по долгам надо, тут ты никуда не денешься. Мы дадим тебе время.

- Теперь о деле, продолжил он. – Мы тебе придумали работу, как я и обещал. У нас есть один совсем маленький банк, держали его на всякий случай. Теперь такой случай настал, нам этот банк понадобился. И ты, Володя, будешь управлять им.

Дмитриев удивился.

Дело в том, что все владельцы банков, а также весь тор-менеджмент: Председатель правления, главный бухгалтер, все их заместители - утверждаются Центральным банком. По законодательству, введенному еще со времен прошлого кризиса 98-го года, те из них, кто допустил банкротство банка, не имеют права в течение пяти лет после этого события заниматься банковской деятельностью. Как говорят в банковской среде, у них волчий билет. А на практике все еще жестче: Центральный банк не только через пять лет, а, скорее всего, уже никогда не рискнет утвердить их кандидатуры. Им можно работать в банке только рядовыми сотрудниками, или занимать должности руководителей второго уровня, там, где у них не будет полномочия распоряжаться средствами банка. Это, в-общем-то, правильно. Наука другим. Ставишь свою подпись на финансовом документе – будь готов отвечать за это. И бывшим банкирам приходится кардинально  менять сферу своей деятельности, уходить в другой бизнес.

Дмитриев попытался было объяснить это Ретину, но Сан Саныч перебил его.

- Знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Не беспокойся, все продумано. Председатель правления там уже есть. Но он будет только отчетные документы подписывать, а руководить будешь ты. Формально будешь числиться советником. Да ты уже им назначен сегодняшним приказом по банку. Завтра можешь выходить на работу. Команду себе набирай сам.

Ретин продолжил.

- С Центральным банком я этот вопрос урегулирую. Они должники мне, и не только за «Стройбанк». И следователь в «Стройбанке» будет работать формально. Это я тоже беру на себя.

Свой разговор Ретин закончил добрым напутствием с прямым жестким подтекстом.

- Так что, Володя, работай. Расти, развивайся. Клиентов мы тебе дадим. Зарабатывай деньги, рассчитывайся с долгами. Как расплатишься с нами, на себя работать начнешь.

 

5.    Надежда

А Добрецов снова нашел себе работу в другом банке и быстро уволился из «Стройбанка». Он пошел сразу на достаточно ответственную должность руководителя большого управления, состоящего из пяти отделов. От прошлого начальника ему достались небольшой кабинет и удобное кресло. На новом месте, как и следовало ожидать, на него навалилось очень много работы, и на время он совсем забыл про «Стройбанк».

Через несколько месяцев, как всегда неожиданно, позвонила Ирина. Они  договорились встретиться в пятницу в их любимом кафе. Два старых товарища обрадовались новой встрече. Опять пили красное вино, много говорили, вспоминали «Нацпромбанк» и общих знакомых. Ирина, как всегда, передала Добрецову привет от Зайцева. Он стал совсем старым, собирается на пенсию.

- Юрия Ивановича помните? У него несчастье, умерла жена.

- Та голубоглазая симпатяжка?! – непроизвольно вырвалось у Добрецоваа. - Ах, как жаль ее…

- Да, конечно жаль. А вы, Валерий Иванович, я давно уже замечаю, только прикидываетесь верным однолюбом. Я давно подозреваю, что вы тот еще ходок...

- Нет, ну что вы… Просто мне кажется, что она была …, – он неожиданно для себя стал оправдываться.

- Ладно, Валерий Иванович, хватит уж отмазываться, у вас это плохо получается!

- Как Юрий Иванович переносит такую трагедию? Ведь он так любил ее!..

- Он в таком горе! Ходит, опустив голову. Никого не узнает, ни с кем не разговаривает. На него смотреть больно.

- Вы, Ирина своими соболезнованиями его не очень донимайте, он в одиночестве должен этот перенести. Как верующему человеку положено, в молитвах и смирении. И еще!.. В православии необходимо выдержать траур в течение года. Так что вы, Ирина, не вздумайте под него клинья подбивать, в грех его вводить!

- Да я даже и не думала! – Ирина среагировала так быстро, что Добрецов понял: уже пыталась!

У Ирины намечаются перемены, она собирается увольняться от Пылаева.

- Куда же вы пойдете? – спросил Добрецов.

- Вот! Слушайте самое интересное, Валерий Иванович! Иваницкий освободился. Позвонил мне, и я ездила на встречу с ним. Он рвется снова заняться банковским бизнесом.

- Так ему же нельзя! – удивился Добрецов. – Волчий билет...

- Валерий Иванович, - укоризненно посмотрела на него Ирина, - я же юрист, знаю это, как вы математику! Вы не перебивайте, слушайте! Запрещение - это не проблема. Вполне можно работать через подставных руководителей. А уставный капитал он внесет от имени Алексея Ивановича, безопасника из «Нацпромбанка». Помните его? У Александра Юрьевича грандиозные планы! Он собирается снова установить контакт с тем генералом Иваном Ивановичем. Помните?

- Иваницкий сейчас набирает команду, - продолжала Ирина, – и я взялась помогать ему. Составляю списки, провожу переговоры. Вот и с вами я сейчас говорю не так просто, а официально, от его имени. Я предварительно с ним про вас уже говорила, он согласен, хорошо вас помнит. Записывайтесь! Вместе будем работать, как раньше! Помните?

- Знаете, Ирина, я не уверен, что у Иваницкого выгорит эта затея. Ну, положим, Центральный банк обмануть несложно. Он, как говорится, сам обманываться рад. Там всегда найдутся такие, кто за интерес готов закрыть глаза на прошлое и не замечать очевидное. Но банковское сообщество не обманешь, банкиры знают все. Вот Питерский, к примеру - помните? – не будет сотрудничать с таким банком. Да и другие тоже.

Валерий Иванович решил отговорить Ирину и продолжал приводить серьезные аргументы.

- И кредиторы его в покое не оставят. Не забывайте, что он – должник, а долги не прощаются. И не забываются. Да и военные, я уверен, не будут с ним работать. Он для них теперь не более, чем уголовник.

- Да и потом, Ирина, поставьте себя на мое место, - продолжал Добрецов. - У меня сейчас хорошая работа, неплохая зарплата. И вы предлагаете мне все это бросить ради какой-то неясной авантюры? Нет уж!

- Как вы не понимаете, Валерий Иванович, - горячилась Ирина, - Кто первый придет, тот во всем будет на первом счету. Мы будем у Иваницкого получать большие деньги!

- Ага, будем. Готовьте мешок побольше, оптимист вы наш. – Добрецов попытался остудить ее. - Много вы, одна из самых первых сотрудников, получили в «Нацпромбанке»? То-то! В-общем, я не доверяю Иваницкому. Подумайте и вы, Ирина.

Ирина выдохлась, ее пыл угас.

- Знаете, Валерий Иванович, вы уже не первый из наших старых сотрудников «Нацпромбанка», с кем я разговариваю. Если честно признаться, то пока никто, кроме меня, не изъявил желания работать с Иваницким. Вся моя миссия рушится… Я только на вас и надеялась…

- Мой вам наказ: не спешите увольняться, - сказал Ирине на прощание Валерий Иванович.

 

А через несколько дней Добрецову так же неожиданно позвонил его бывший коллега по «Стройбанку» Иван Завадин. Они встретились с ним в пятницу в их любимом пивном ресторане «Толстячок». Заказали фирменное нефильтрованное пиво.

- Что возьмем на закуску? – спросил Добрецов.

- Давай закажем по рульке, - предложил Завадин. - Мы в прошлый раз с ребятами брали, нам очень понравилось.

- Давай, - согласился Валерий Иванович, представив себе по безобидному названию, что это какая-то закрученная в колечко копченая колбаска, - под пиво здорово будет!

Но когда принесли заказанное блюдо – он обомлел. На большой тарелке лежала чуть ли не целая жареная свиная нога! Огромная, аппетитная! Они пили холодное пиво, ели потрясающе вкусную рульку и рассказывали друг другу свои новости.

Иван рассказал Добрецову, как проходило закрытие «Стройбанка», когда Валерий Иванович уже уволился. После отзыва лицензии, когда все руководство было отстранено от управления банком, Завадина оставили и даже назначили главным бухгалтером. И он продолжал работать вместе с временным управляющим из Центрального банка. Ему даже платили двойную зарплату. Так он работал в течение полугода, до полного закрытия банка. Сейчас Иван временно без работы, но у него есть хорошие надежды уже на ближайшее будущее.

Добрецов рассказал про себя. У него все хорошо. Зарплату платят, работы много.

- И кресло удобное есть, - пошутил он. - Все нормально.

Когда они выпили уже по три кружки пива и на четвертой отвалились, так полностью и не справившись с огромными рульками, то вспомнили про Шефа.

Иван объявил свою главную новость.

- Шеф зовет меня в новый банк Главным бухгалтером. Он будет теневым руководителем.

- Про Дмитриева мне понятно, я про такое уже слышал. Но ведь ты-то тоже с волчьим билетом. Тебя не пропустит Центральный банк. Теневой главный бухгалтер? Без подписи? От главного бухгалтера в первую очередь она и нужна. Кто ты будешь без подписи?!

- Центральный банк? – да еще еще как меня пропустит! Я же помогал им закрывать «Стройбанк». И мне тогда временный управляющий из Центробанка сказал, чтобы я обращался к нему в трудную минуту, обязательно поможет.

- Ну, Иван, тогда поздравляю. Я очень рад за тебя! Главный бухгалтер – в банке второй человек. Да и официально у него вторая подпись. И зарплата, и престиж! Молодец!  Успехов тебе на новом поприще, как говорится.

Добрецов вздохнул и с улыбкой погладил свой полный живот.

- Ну что, давай собираться? Поздно уже. А то мне еще предстоит большое дело: успешно донести до дома такое тяжелое хозяйство! Ох, и нелегко будет!..

- Подожди, Валерий Иванович, я тебе еще не все рассказал. Теперь самое главное.

Завадин тоже довольно вздохнул, посмеиваясь над своим полным животом, и продолжил.

- Шеф сейчас собирает команду для работы в новом банке. И ты попал в его список. Твою кандидатуру ему предложил я, и он согласился. Больше того, он поручил мне поговорить с тобой. Как ты на это предложение смотришь?

Он увлекся, стал агитировать Добрецова:

- Валерий Иванович, будем опять работать вместе! Для меня это важно, уже будет один человек, на которого можно полностью положиться. И ты будешь уверен в моей поддержке. Это же здорово!

- Иван, ты не поверишь, но мне недавно уже предлагали что-то подобное. И я не согласился.

Иван продолжал наступать:

- Погоди отказываться! Я же тебя, как родного знаю! Понимаю, что у тебя на сегодняшнем месте все хорошо. Знаю также, что ты - гордый одинокий волк, не любишь быть зависимым от других. Это потому, что ты профессионал, уверен в своих силах. Кстати, Дмитриев именно это в тебе ценит, так и сказал. А еще он припомнил: «Добрецов один тогда мне возражал! Эх, если бы я его послушал хотя бы наполовину!..» А потом он покряхтел, покашлял – ну ты помнишь! - и добавил: «Найди его обязательно».

Добрецов задумался.

- Да, Шеф слов на ветер не бросает. Я за это его и уважаю, - ответил он. - Что ж, стоит подумать.

- Он будет думать?! Погоди, ты еще не все знаешь, дорогой Валерий Иванович, - продолжал хитроватым голосом Иван. - Он тебя на должность зампреда [9] собирается брать! А-а, удивился?! И это еще не все. Будут хорошие подъемные, на квартиру хватит.

Ого! Такая высокая должность!.. Да еще подъемные!.. Последнее звучало совсем уж неправдоподобно. Какой бизнесмен будет сорить собственными деньгами налево и направо?! Наемных работников, готовых вкалывать просто за зарплату – пруд пруди! Всегда найдется, из кого выбрать. С другой стороны, Добрецов давно был наслышан про один из принципов работы Шефа. Он руководитель старой советской закалки и, в отличие от современных менеджеров, воспитанных на переводных западных учебниках, не любит часто менять своих ближайших помощников. Поэтому их он выбирает тщательно, сначала долго присматривается к кандидату, потом проверяет в работе. А приняв решение приблизить такого человека к себе, он выстраивает с ним взаимоотношения таким образом, чтобы тот чувствовал себя навсегда обязанным своему благодетелю и даже не думал о переходе на другую работу. Так что этот его ход с подъемными, может быть, не такой уж и нереальный...

- Что? Растерялся?! – посмеивался над ним Завадин. – Имей в виду, у нас с тобой сейчас только предварительный разговор. Шеф сам тебе это все скажет. Ну, согласен на разговор с ним? Тогда жди звонка, я дам ему твой номер телефона. Готовься к встрече с ним и к серьезному разговору.

 

На следующий день, в субботу, Валерий Иванович с Надеждой поехали в подмосковный дом отдыха. Стояла еще не поздняя осень, было тихо и тепло. Они долго бродили по столетнему липовому парку, загребая ногами шуршащую опавшую листву, а после обеда - отдыхали и шептались.

Он рассказал ей про предложение Дмитриева.

- Если все так получится, я на подъемные куплю небольшую квартиру. Надик, ты переедешь жить ко мне навсегда?

- Перееду. Ох, неужели это будет? – вздохнула она. - Даже не верится, что мы будем вместе. Конечно, перееду…

- А ты не пожалеешь?

- Я всегда буду с тобой, Лерик.

- Надюша, а мы с тобой поженимся? – робко спросил Добрецов.

Он первый раз заговорил с ней об этом.

- Конечно, - ответила она, и зашмыгала носом.

Он почувствовал, как ее слезинка скатилась на его грудь.

- Мне и самому не верится… Да, на самом деле, точно еще ничего не известно. Это я с тобой советуюсь перед важным разговором. Мне твоя поддержка нужна.

- Поступай так, как у тебя душа лежит, а на меня не оглядывайся. Я заранее с тобой во всем согласна. Куда иголка, туда и нитка! И если тебе будет тебе хорошо, то и мне будет хорошо.

- Зампред – это тебе не фунт изюма! Не простой начальник управления. Надик, ты будешь женой банкира, - нежно подтрунивал он над ней. – Здорово?

- Здорово, наверное… И я, конечно, буду тобой гордиться! – она щекотно поцарапала его ноготком. - Но не за это ты мне нравишься, сам знаешь.

- Да, знаю… Надюша, мне там много работать придется. Шеф сам трудоголик, и другим расслабиться не дает. Каждый день придется вечером допоздна задерживаться. И в субботу он любит собирать всех своих основных помощников. Подвести итоги недели, план на следующую неделю обсудить… Нам с тобой мало времени останется.

 - Все больше, чем сейчас, - он почувствовал, как она улыбнулась.

- Действительно, - засмеялся Добрецов и погладил ее.

- Я буду ждать тебя у окошка, подперев щеку ладошкой, - она снова улыбнулась.

Он представил эту лубочную картину: Надежда в платочке выглядывает из окошка – и умилился, у него защипало в глазах.

- Ты – моя сбывающаяся надежда! – шепнул он ей.

Но Надежда уже не слышала его, она задремала у него на груди. А он еще долго лежал тихо, стараясь не беспокоить ее сон, и размышлял. Мысли его путались, перебегали от одного к другому…

Как все-таки непредсказуемы зигзаги судьбы! Еще вчера его жизнь шла равномерно, в привычном ритме. Он всю жизнь честно трудился. И при социализме работал на общее государство, и сейчас трудится на олигархов. Не бедствовал, но и богатства не накопил. Больших высот не достиг, но не расстраивался по этому поводу: на рыбные места наверх, как правило, попадают отнюдь не самые достойные.

И вдруг – такой резкий поворот! Он впервые получает и престижное положение, и весомую материальную отдачу от своего труда. Как будто судьба, наконец-то, сжалилась над ним и собирается возвращать ему давно накопленные долги.

Его дети выросли, завершили образование, и удачно устроились на высокооплачиваемую работу в компьютерные фирмы. Они купили квартиры в ипотеку, сейчас живут отдельно. Первое время он поддерживал их, помогал гасить кредиты. Но потом у них  сложилась настолько успешная карьера, что его помощь им уже не требуется. Они живут самостоятельно, но с отцом у них сохранились теплые доверительные отношения. Они в больших делах всегда советуются с ним, он за них переживает. Что ж, сыновья будут приезжать к нему в гости.

Дочь Надежды стала студенткой. Она останется жить с бабушкой. Помогать ей, конечно, нужно, но она уже не маленькая, самостоятельный взрослый человек. Понятно, что она будет часто приезжать к маме. Добрецов видел ее пару раз, она приятная скромная девушка. С ней у него проблем не будет.

Конечно, эта новая работа будет очень тяжелая. И не совсем для него, инженера по складу своего характера. Ему бы технические проекты реализовывать. И Дмитриев, будущий его Шеф – человек непростой, с ним не поговоришь на равных, он всех держит на дистанции. Шеф - жесткий, требовательный руководитель. Выкладываться придется каждый день по полной программе!..

С другой стороны, заместитель Председателя правления - это престижная позиция. Работая на такой высокой должности, можно считать, что жизнь состоялась.

Но, самое главное, этот шаг изменит всю его жизнь. Сразу решатся все его личные проблемы, которые постоянно давили на него. Еще недавно казалось, что его семейная неустроенность не разрешится никогда. А сейчас появилась достойная перспектива в жизни - встретить старость в своем доме рядом с любимой и, самое главное, любящей женщиной. Что лучшего можно пожелать человеку в пятьдесят лет?!

Да!.. Пожалуй, надо ехать на встречу с Дмитриевым и соглашаться с его предложением.

И он тоже задремал, нежно прижимаясь к своей надежной Надежде…

6.                Возврат долгов

Прошло еще два года. Добрецову после очередного долгого перерыва как всегда, неожиданно позвонила Ирина. Они договорились встретиться вечером в их старом любимом кафе. Ирина говорила в трубке веселым хитрым голосом:

- Валерий Иванович, приготовьтесь. Будет сюрприз! Даже два!

Был еще не поздний вечер буднего дня, когда Добрецов приехал в кафе на служебном автомобиле. Он занял удобный столик в углу и стал ждать. Когда вошла Ирина, он не сразу узнал ее. Вместо привычной короткой прически у ней были распущенные волосы. Она была одета в свободное платье. Совершенно изменилась ее походка, вместо спортивной прыгающей она стала медленной и плавной. Такие перемены сделали Ирину удивительно женственной. Добрецов еще раз убедился, что беременность украшает женщину.

Ирину сопровождал Юрий Иванович, тот самый инструктор по вождению автомобиля и начальник транспортного цеха в «Нацпромбанке».

- Вот мои сюрпризы! – довольно показывала Ирина.

- Вот один!.. – она провела рукой по платью, обтягивающему ее округлый высокий живот.

-  А вот другой сюрприз! – ласково прислонилась она к Юрию Ивановичу и с гордостью добавила: - Это мой муж!

Добрецов поздоровался с Юрием Ивановичем, ему ответила сухая теплая сильная рука.

- Вы Ирина, сильно изменились. В лучшую сторону! Ну, прямо настоящая русская красавица!

- А вы, Валерий Иванович, все тот же дамский льстец! Нет, вообще-то, вы тоже немного изменились. И тоже в лучшую сторону! – рассматривала его Ирина. - И костюм у вас шикарный!.. И в целом, ваш внешний вид, надо признать, гораздо более представительный, чем раньше. Но небезупречный! Галстук опять немного съехал в сторону. Давайте уж, Валерий Иванович, я за вами немного поухаживаю! Юра, надеюсь, не заревнует!

Добрецов извинился за неуместную парадную форму одежды. Дело в том, что он был на деловой встрече. И сейчас у него рабочий день еще не закончился, вечером надо ехать на совещание к начальнику.

Пока они рассаживались, читали меню, заказывали блюда, Добрецов незаметно сделал пару звонков по сотовому телефону Надежде и своему водителю.

Ирина стала рассказывать про себя.

- Знаете, Валерий Иванович, у меня сейчас не жизнь, а сплошное счастье. Как будто судьба решила вернуть мне сразу все долги. Мы с Юрой поженились год назад. Венчались в церкви. И сейчас ждем...

- …мальчика! – не сдержал счастливой улыбки Юрий Иванович.

- Да, мальчика. Врачи рано узнают пол ребенка. У нас все есть для жизни. Юра работает в том же автопарке, но только теперь он принадлежит другому банку. Зарплата у него хорошая. Жилье у нас есть. И наследник скоро будет! Честно говоря, я не до конца верю, что это все со мной происходит.

Им принесли заказанные блюда. Вино пил один Валерий. Ирине спиртное пить сейчас нельзя, а Юрий Иванович «за рулем».

Ирина рассказала новости про общих старых знакомых.

- Я до декретного отпуска работала там же, с Пылаевым. Наш Зайчик недавно вышел на пенсию и теперь живет на даче. Он стал таким забавным добрым милым старикашкой. Все время передает вам привет. Братья-программисты работают в вычислительном центре большой энергетической компании.

- Чубайса, наверное, пасут, - съехидничал Добрецов. – Подставили Иваницкого, подставят и его.

Ирина продолжила рассказ. Иваницкий снова сидит. Он недолго пробыл на свободе после досрочного освобождения. На него завели повторное уголовное дело о мошенничестве по старым долгам в «Нацпромбанке». Сама Ирина в этот раз в процессе не участвовала, но от знакомых юристов знает всю подноготную. Иваницкий пытался откупиться. Он заплатил кучу денег, ему пришлось продать всю свою недвижимость. Но ничего не помогло. На этот раз ему дали пять с половиной лет. И теперь он остался без денег и сидит в колонии.

Они все втроем посочувствовали его несчастной судьбе.

- Ну, а теперь рассказывайте вы, Валерий Иванович, - попросила Ирина. – Как дела у вас? Где работаете? Что-то в вашем виде не хватает былой беззаботности.

И Валерий Иванович повел свой рассказ. Он работает зампредом в банке Дмитриева. Конечно, это престижная должность, у него кабинет, секретарь, служебный автомобиль. Работа, понятно, ответственная. И тяжелая. Шеф прессует, только держись! Добрецов загружен с утра до вечера. Вот и сейчас он поедет на ежедневное вечернее совещание у Дмитриева. Надо отчитаться  результатах только что состоявшейся встречи и спланировать завтрашний день. Но от всего этого есть более, чем адекватная отдача. Дмитриев купил ему квартиру недалеко от банка.

Из общих старых знакомых он видел Марину, бывшего советника Иваницкого в «Нацпромбанке». Она сейчас работает в банке Питерского, все время сидит рядом с ним на совещаниях и деловых встречах. При встрече с Валерием Ивановичем сделала вид, что не узнала его. Как тесен мир!..

Ирина стала расспрашивать Добрецова про Надежду.

- Как она? Расскажите ей обязательно про меня! – она снова погладила свой живот и снова приласкалась к Юрию Ивановичу.

- Вы сейчас сами все расскажете, она скоро подойдет сюда, - ответил ей довольный Валерий Иванович. – мой водитель уже давно уехал за ней. Это мой сюрприз в ответ на ваши!

И действительно, в это время в дверях показалась смущенная Надежда. Она была одета по-спортивному, с рюкзачком за спиной.

Надежда подошла к Добрецову. Они  обнялись, она незаметно поправила его галстук.

- И получите второй мой сюрприз. Мы с Надеждой поженились, – торжествовал Валерий Иванович.

Ирина обрадовалась, усадила Надежду рядом с собой, они уединились от мужчин и стали разговаривать о чем-то своем. А мужчины тоже обособились на своей стороне стола.

- Валерий Иванович, давай на «ты»?! – предложил Юрий Иванович.

Добрецов с радостью согласился.

- Валера, у меня к тебе просьба. Вы давние друзья в Ириной. Приезжай к нам в гости! А то мы все время одни, нам порой не хватает дружеского общения.

- И обязательно с Надеждой! – встряла в их  разговор Ирина, которая все успевала: и болтать с Надеждой, и держать под контролем своего мужа.

- Я, наконец-то, буду не «за рулем»! – добавил Юрий. – И мы с тобой, Валера, выпьем, как следует! А то у меня уже полгода бутылка отличного коньяка прокисает! А потом я спою вам мою любимую песню «Ой, да не вечер»!

- «Мне малым-мало спалось» ?! С радостью послушаем. Настоящая казацкая песня! Мой брат ее очень любит.

- Знаете, ребята, когда Юра поет, то мой малыш перестает толкаться. Затихает и слушает. Правда, правда, – счастливая Ирина снова погладила свой живот.

Они зашумели, заговорили все разом, при этом успевая слушать друг друга. Так бывает при встрече близких людей. Кто-то подал идею дружить семьями, как говорил герой популярного фильма. Все обрадовались и стали планировать программы дружеских встреч!

- Юра, я знаю, что ты обязательно будешь крестить сына. Возьмите меня крестным отцом? – стал просить Валерий.

- Так уже Зайчик давно просится, - сказала Ирина.

- Нет, меня, меня! – заспорил Валерий. - А Зайчика мы в «крестные дедушки» запишем!

 - Внимание, друзья. У меня еще один сюрприз! Третий!– объявил Валерий.

- Ту-ту-ту! – пропел он торжественную музыкальную фразу из «Токкаты» Баха. - У нас с Надеждой скоро будет дача!

- Как?! А почему я ничего не знаю? – удивилась Надежда.

- Да я и сам сегодня только узнал, - отвечал Валерий. - Шеф инвестировал большие средства в строительство дачного поселка. Доходы оказались такими отличными, что ему в качестве прибыли отошло несколько коттеджей. Два из них он отдает нам, мне и Завадину. Мы будем с ним соседями.

- Ура!– вскочила с места обрадованная Надежда. - Я буду выращивать на даче цветы!

Добрецов никогда не видел ее такой непосредственно восторженной, и в душе искренне порадовался тому, что смог доставить ей такую радость.

- Надюша, а я посажу яблони. И обязательно одно каштановое дерево! – он повернулся к Ирине. - Помните… Sorry!.. Помнишь, Ирина, как мы собирали каштаны в парке за «Нацпромбанком»?

- А вы будете приезжать к нам с вашим малышом, – азартно продолжил Валерий. – Мы так будем рады! Кстати, у Ивана есть маленький ребенок. Ваш чуть подрастет – и в компании с ним будет играть. Здорово!

Они все никак не могли наговориться и расстались с надеждой на скорую встречу.

 

Декабрь  2012



[1] (англ.) Доброе утро

[2] (англ.) Привет всем.

[3] (англ.) Как дела?

[4] (англ.,  разг.) Мама

 

[5] Известное на весь мир учебное заведение, выпускники которого занимают главенствующие позиции в мировой творческой индустрии. 

 

[6] Доверчивая героиня популярного фильма 80-х годов «Вас ожидает гражданка Никанорова»

[7] Пригород (англ.)

 

[8] УДО (условно-досрочное освобождение) - освобождение от наказания ранее срока, определенного судом. УДО применяется в случае, если при отбывании наказания осужденный доказал свое исправление примерным поведением.

[9] Заместитель Председателя правления банка.