Однажды горетовские мужики окашивали мелиоративную канаву, которая находилась на краю деревни. Дело шло к вечеру, работа была неплановая, несрочная. Как водится в таких случаях, решили "сообразить". Быстро скинулись. Из всегда вертящихся рядом ребятишек выбрали моего брата и послали его в уже закрывающийся Бакеевский магазин: "Давай, Юрка! Ты посообразительней, дуй поскорее!".
Окрыленный таким доверием, да к тому же наперед зная, что ему перепадет на гостинцы, он быстро побежал. Через речку Горетовку, "через Шаху" (так почему-то называлась рига на противоположном берегу речки). Прибежал - дверь уже закрыта. Подергал, продавщица тетя Зина еще не ушла, спрашивает: "Кто там?! Закрыто!". "Это я, Юра. Меня отец прислал" - схитрил брат. Отца уважали в округе, и тетя Зина, ворча, приоткрыла дверь: "Ну!? Чего тебе" - взяла деньги. Потом также приоткрыла дверь: "Держи!" - и вручила две бутылки водки, буханку черного хлеба и пару банок консервов. В то время в ходу были недорогие "Кильки в томате", "Рыбные тефтели" и подобное. А все полки магазинов были заставлены не пользующимися спросом консервными банками "Печень трески" и большущими банками "Крабы". Вот тетя Зина, пользуясь ситуацией, и сплавила этих крабов Юре.
Мужики потом пили, скрепя сердце закусывали и сетовали: "Юрка! Ты же толковый парень! Что ж ты принес?! Их же есть невозможно, они болотиной пахнут!"